Золотая тьма

– Ах вот как, – девушка усмехнулась. – Не нравится, когда перед тобой не торопятся пресмыкаться? Неужели ты не привык к такому?

– Ты можешь хотя бы раз ответить мне без издёвки и насмешки? Я для тебя не те бесстыжие мальчишки, ошивавшиеся в твоём доме, пока не появился я.

– Могу, раз ты просишь. Мне нечего терять – в этом вся тайна, сокрытая от тебя. А тебе, как я заметила, тоже, только ты об этом не знаешь.

– Прекрати… – граф вновь сжал челюсти и закрыл глаза.

– Твоя жизнь совершенно ничего не стоит, ни одного целкового. Если бы ты хоть немного думал о других и о том, что можешь сделать с человеком – всё было бы иначе, и у твоей жизни был бы смысл.

– Прекрати! – офицер изо всех сил ударил кулаками по столу и подскочил на ноги.

– Я была бы жива! – Анна поднялась за ним, повышая голос. – Мои родные были бы в порядке! Ты был бы спокоен…

Алексей закрыл ладонями уши и отвернулся. Пускай она исчезнет, Господи, пускай она исчезнет, он больше не выдержит. Ни вечера, ни минуты, ни одного мгновения.

– Всё было бы хорошо, я была бы счастлива, ты…

– Замолчи! – завопил Алексей, оборачиваясь с рассвирепевшим лицом и оскаливая зубы. – Замолчи сейчас же! Я не стану тебя слушать!

Он наступал, но девушка не собиралась делать ни шажка назад, а лишь ждала, что граф скажет и сделает дальше. Она внимательно наблюдала за его раздувающимися ноздрями, пульсирующими венами на шее и лбу, неподвижными стеклянными глазами и шатающейся походкой; офицер и не заметил, как опрокинул на пол графин водки и разбил его.

– Я не могу возвращаться домой! Я не могу оставаться один! Я не могу спокойно спать! – Алексей часто и яростно дышал. – Это всё ты виновна… Ты!

Офицер занёс руку, желая не то развеять призрак, не то наотмашь ударить по нему. Но Анна, не дёрнувшись даже взглядом, резко вскинула руку, мёртвой хваткой сжимая его запястье. Звериная когтистая лапа с растопыренными пальцами обмякла и выпрямилась, превращаясь вновь в мужскую ладонь. Алексей распахнул глаза, поражаясь силе девушки.

– Я не позволю тебе ещё хоть раз тронуть меня.

Анна сверкнула карими глазами, сильнее впиваясь ногтями в руку Алексея. Он беспомощно застыл, не находя сил освободить руку из неожиданно крепкой хватки девушки. Офицер быстро трезвел, молясь не растопиться под яростным взглядом Анны, прожигающим его сильнее каминного огня. Наконец, он окончательно успокоился и обмяк, и его рука выскользнула на волю с пятью неглубокими царапинами. Алексей беспомощно опустился на стул и измученно посмотрел на Анну.

– Как мне это надоело… Я устал от тебя.

– Ты держишь меня, сам того не понимая, – она грозно смотрела ему в глаза, скривив губы. – Хотел бы – отпустил бы сразу же.

– Я не держу, потому что ты мне не нужна, – он помешанно рассмеялся. – И не была никогда.

«Лжец, прекрасный лжец».

– Поверила мне, глупая девчонка, – Алексей продолжил громко и неестественно смеяться. – Я никогда не любил тебя. Ни-ког-да. Ты была красивой и наивной, но оказалась слишком умной. Ты не поддалась, и мне оставалось только преступить самого себя. И я ни минуты не жалел о том, что сделал. Я провёл счастливейшие годы здесь, распивая шампанское с Василием и наблюдая за такими же юными и прелестными, как ты, москвичками, которым хватало лишь моего вида, чтобы забыть свои принципы и приличия. Всё было чудесно, пока не появилась ты. И знаешь, что?

Граф медленно подошёл к Анне, расплываясь в самодовольной улыбке.

– И я вновь буду доволен жизнью, как только это глупое наваждение в твоей форме исчезнет, ведь ты – больная игра моих мыслей. И не каплей более. Не знаю, что повредило мой рассудок, ни даже не хочу знать. Всё, чего я хочу – чтобы ты исчезла, испарилась, растаяла на моих глазах.

Он тяжело выдохнул, удивляясь собственной речи, в которой не было ни капли правды, и продолжая насмешливо смотреть Анне в глаза. Она прекрасно понимала, насколько лживые и неискренние слова слышит, но позволяла офицеру сохранять его бесчувственный образ. Девушка вскинула голову и ухмыльнулась.

– Тогда почему я всё ещё здесь? Если я не нужна, почему ты продолжаешь препирательства? Посмотри, – Анна сняла с пальца кольцо, кажется, бесследно утонувшее в Неве, и аккуратно положила его на стол, – мы ничем друг другу не обязаны. Ничем.

– Тогда скройся с глаз моих. И никогда больше не возвращайся.

Анна усмехнулась. Она повернула голову к шкафу, где за стеклом виднелось её предсмертное письмо.

– Когда вещь перестаёт быть нужной, её выбрасывают. Когда человек становится ненужным, с ним прощаются.

Алексей тупо посмотрел её в глаза. Какой бы девушка перед ним ни казалась чужой, пугающей и рассерженной, она всё ещё была той, чью душу он погубил. Но спасение собственной души, а именно её небогатых остатков, казалось ему гораздо важнее.

– Прощай.

Его слова ледяным ветром разбились о балконные двери, совершенно не задевая Анну. Алексей задул свечу на столе и, не глядя в сторону девушки, вышел из кабинета вон. Не закрывая дверей спальни, он лёг в кровать. Что-то тихонько скрипнуло, но так же быстро и затихло в ночном скрежете.