Золотая жила

За дверью послышались бряцанья посудой, а затем громкие возгласы невестки. Старуха напрягла слух, но расслышала лишь конец фразы: «…Ходь сюды». Визгливый голос Леты отозвался острой болью в ее голове. Входная дверь снова громко хлопнула, звуки шагов стихли за соседней дверью, и наступила тишина. Морщась и охая, старуха кое-как поднялась с постели и, массируя ноющую поясницу, разогнулась. Отдышавшись, она запахнула свой видавший виды, нестиранный халат на засаленной ночнушке, под которой угадывались треугольные очертания обвислых, плоских грудей, и медленно пошаркала больными ногами к двери. На ходу она невнятно бормотала себе под нос что-то неразборчивое, но, судя по всему, крайне нецензурное…

– Ста-аси-ик! – громко позвала Лета мужа, выглянув за дверь в мужской зал туалета. – Шамать готово. Ходь сюды.

Из-за двери крайней кабинки выглянула рыжая голова Стаса.

– Щас, – каркнул он горлом. – Иду.

В комнате уже был накрыт стол. Посередине застеленной клеенкой гладильной доски стояла большая кастрюля, из которой торчала длинная ручка поварешки. Вдоль доски были расставлены четыре тарелки, доверху наполненные традиционным соусом – варевом темно бордового цвета с белыми крапинами томатных зернышек. Кое-где из густой массы выглядывали обрубки свиных хвостов, напоминающие толстых белых червей. Соус был приготовлен еще на той неделе. За это время он успел как следует настояться, и теперь из тарелок исходил настолько острый и крепкий томатно-чесночный запах, что он проникал в ноздри так же неотвратимо, как стальной штопор ввинчивается в винную пробку.

Лета с Эвой уже уплетали за обе щеки. Стас прошел в комнату, сел во главе стола, придвинул к себе тарелку и потянулся за ложкой. В этот момент из коридора послышался скрип открывающейся двери.

Стас обернулся:

– Мам, а ты что не идешь шамать? Мы тебя ждем, без тебя не начинаем.

В темнеющем проеме соседней комнаты, как приведение, маячила фигура в белом халате. Выглядела старуха скверно. Ее помятое, отекшее лицо кривила страдальческая гримаса. Набрякшие верхние веки наплыли на глаза, а мешки под глазами налились и отвисли, как у сенбернара, вывернув слизистую наружу и обнажив воспаленные красные склеры. Старуха бросила косой взгляд в комнату. Увидев на столе тот же соус, она нервно дернула головой.

– Неголодна, – заявила она сиплым голосом и скрылась из виду, чуть слышно пробормотав себе под нос: – Сами жрите свою мерзкую бурдятину.

Стас равнодушно пожал плечами, взял ложку и с аппетитом отправил в рот первую порцию своего ненавистного, но почему-то такого притягательного кушанья. Вдруг он замер и задвигал челюстями вперед-назад, как будто что-то рассасывая. Нечто необычное попалось ему на зуб, и он попытался языком определить природу своей находки. Так и не поняв, что такого могло встретиться ему в соусе, он полез в рот пальцами и вытащил оттуда крупный комок спутанных черных волос. Непроизвольно скривившись и подавив рвотный позыв, Стас вдруг вспомнил про утренний кошмар с волосами жены. Но как они с пола попали в кастрюлю?

Он испуганно глянул на Лету и быстро отвел руку за спину.

Заметив странное поведение мужа, Лета насторожилась:

– Что там у тебя, лавруха попалась?

– Ага, – соврал Стас.

– Ну-ка, покажь? – потребовала Лета – в ее голосе как будто слышалась тревога.

Лета действительно разволновалась, боясь, как бы муж не обнаружил подмену. Ведь вместо лаврового листа в этот раз она использовала лист жабовника болотного – прекрасного средства для возбуждения аппетита. Просто в последнее время домочадцы как-то плохо стали кушать ее соус – единственное блюдо, которое она умела сносно готовить.

– Покажь, я сказала! – строго повторила Лета.

Стас, все это время судорожно пытавшийся стряхнуть с пальцев предательский клок, нехотя вернул руку из-за спины… и сразу же зажмурился. Лета с изумлением уставилась на его руку: к жирным, измазанным томатом пальцам был примотан спутанный комок ее собственных волос.

– Где ты их взял? – воскликнула Лета, пытаясь припомнить, добавляла ли она в этот раз в соус свои волосы, и если добавляла, то почему не достала после приготовления.

– Нашел на полу.

– Что ты брешешь? Я же видела, как ты достал их изо рта.

Лета поднялась с дивана и поводила поварешкой по дну кастрюли. На дне явно что-то было – что-то, чего там не должно было быть по рецептуре.

Глава 10

Чувствуя сопротивление чего-то тягучего, Лета с усилием вытащила поварешку из кастрюли с соусом – вслед за ней тянулся длинный жгут черных волос, обмотанных вокруг свиного хвоста.

– Это еще что такое? – изумленно выдохнула она.

– Волосики? – проблеял Стас.

– Сама вижу. Но как они попали в кастрюлю?

– Может, это Эва их туда положила?

– А она откель их взяла?

– Ну не знаю, собрала с пола, видать.

– Какой еще пол? Что ты городишь? У меня отродясь волосы не сыпались. Волосик к волосику всегда был…

– Да ладно, вон их скока.