Золотая жила

Когда Сюзанна описывала период от двадцати до двадцати пяти лет, то упомянула внезапную гибель сестры. А когда продолжила отвечать на вопросы, то заметила, что многие любимые вещи покинули ее вместе с любимой сестрой. Впервые она ясно увидела, как в ее жизни воцарилась тьма, и вызвана она была не только скорбью, но и чувством вины. Они с сестрой были очень близки и проводили вместе помногу времени. Горюя по сестре, она убрала с глаз долой не только ее одежду, но и собственные мечты и увлечения.

Помните, что озарения приходят к нам как будто вспышки. Отвечая на вопросы, Сюзанна по-новому посмотрела на свою жизнь. Позже, в ходе работы над историей жизни, чем и мы тоже займемся в ближайшее время, ее сердце начало оттаивать. Смогла бы она снова послушать записи Шарля Азнавура, которые они с сестрой так любили? Смогла бы сейчас, двадцать лет спустя, позволить себе ту самую поездку в Париж, которую они тогда собирались совершить вместе? Смогла бы. И сделала — и то и другое.

Потеряв сестру, Сюзанна потеряла значительную часть самой себя. Воскресив прошлое, она воскресила и себя саму для будущего.

Конечно (и к счастью), не у каждого в жизни случались такие потрясения, как внезапная смерть сестры. Некоторые начинают писать в полной уверенности, что их истории выйдут донельзя скучными. Мы убеждены, что наши серые будни никуда не годятся по сравнению с яркими красками чужих жизней. Но когда мы возвращаемся в тусклое и однообразное прошлое, то нередко с удивлением замечаем, что, если присмотреться получше, повнимательнее, это самое прошлое становится богаче, наполняется сочными цветами и смыслом.

Вспоминается моя подруга Лаура, воспитательница в детском садике, которая начала писать историю жизни в полной уверенности, что та получится простой, как детская книжка-раскраска, банальной, как рифмы в детских стихах.

"Я работаю с детьми уже двадцать лет, — сказала она мне, — они — моя жизнь. Я как Мэри Поппинс".

Мэри Поппинс не могла поверить глазам, когда читала собственный текст. Оказалось, в ее жизни было столько забытых и утраченных увлечений: талант к игре на виолончели, любовь к танцу, горячий интерес к культуре Крита, восхищение ближневосточной кухней… Короче говоря, остроты в ее жизни было не меньше, чем сладости.

Помните: когда пишете, необязательно все время твердить "я, я, я, я", иногда нужно говорить "он, она, они" и рассказывать, как выглядели ваши отношения с близкими.

"Он ударил меня".

"Она увела у меня парня".

"Они переехали в соседнюю квартиру".

Тренируйтесь, позвольте себе включать в текст всплывающие в памяти интересные подробности: "От моей тети Беа всегда пахло тальком и лимонами".

Не корите себя за причуды памяти. Некоторые озарения могут вас удивить. Но они дарят свет, чтобы можно было получше разглядеть и узнать себя. Конечно, работая над историей жизни, мы стремимся вспомнить о главном, но при этом выходят наружу и приятные мелочи. Что вам тогда нравилось? Попытайтесь рассказать об этом, будь то одежда или занятия в институте. Все это маленькие осколки вашего истинного "я".

Возьмем, например, домашних животных.

Когда я была маленькой, бабушка с дедушкой держали боксеров. И сейчас при виде щенка этой породы у меня сердце подпрыгивает от радости. Пудели, гончие и немецкие овчарки мне тоже симпатичны, но маленькие боксеры воодушевляют и вызывают у меня восторг. Все дело в воспоминаниях: вот я играю во дворе с боксерами Шоном и Клуни. Мы резвимся на лужайке. Клуни нападает на одуванчики, развеивая по ветру белоснежный пух — нет, это Шон резко тормозит между сугробами, к его ошейнику шарфами привязаны красные санки, в которых сижу я в зимнем комбинезоне.

Возможно, воскрешая воспоминания, вы заметите, как медленно, но верно меняются ваши предпочтения. Обратите внимание, что, вспоминая определенные места и события, вы также можете ощутить некую связь с самим собой в молодости и даже перенять то настроение: радостное, грустное, задумчивое или шаловливое…

Позвольте мне напомнить, что слово "самобытный", которое мы употребляем применительно к творчеству, состоит из слов "сам" и "быть". При написании истории жизни мы исследуем, кем мы были и кем являемся — сами по себе. Тем самым мы находим в себе более яркие краски и усиливаем уникальную личную жизненную частоту. Вспоминая собственную жизнь, мы понимаем, что она принадлежит нам. История жизни помогает нам быть/иметь/ делать/творить нечто особенное.

Вот несколько озарений, которые случились с моими студентами при работе с этим приемом:

· "Я вдруг осознал, что всегда так жестоко осуждал и корил себя за то, как живу".

· "Я поняла, что к себе и к своей семье надо относиться с большим сочувствием".

· "Я увидела, как долго не могла смириться с тем, что моей семье нет до меня дела".

· "Я заметил, как всегда пытался держать все под контролем — иногда до глупости".

· "Я поняла, что в семейных отношениях никогда не думала о себе".

· "Я больше не чувствую, что прошлое управляет мною, — и мне понравилось писать!"