Золото

То, что они внимают моим словам, подтверждает сложившуюся обо мне репутацию. Я вижу это по их лицам: они хотят швырнуть в меня росой и убежать как можно дальше. Да, мозги у них есть.

Но не все пираты такие умные.

– Ой, отвали, командир, – говорит пират с кольцом в ухе. – Здесь у тебя нет никаких полномочий. Если твой король хочет дурман, потому что не может без него потрахаться, это его проблема. Ему придется вести дело с Красными бандитами, как и остальным.

– Не будет больше никаких дел, – отвечаю я. – Вы больше никогда не будете воровать или распространять росу в Орее.

Некоторые переглядываются и смеются.

– Слыхал? Что за хрень он несет?

– Роса – самый продаваемый товар. Мы не успеваем его заполучить, как он уже заканчивается. Думаешь, Красные бандиты перестанут ею торговать? – издевательски смеясь, говорит пират.

– Придется, потому что ее больше нет.

Снова смех. Они не верят, но ничего.

Монстрам и не нужно, чтобы им верили. Они все равно нападут.

Но одному пирату, который настороженно на меня глядит, хватает ума сказать:

– Красные… может, нам стоит…

Они его перебивают:

– Твой король прислал тебя одного?

– Не, наверное, он пригнал сюда целую армию.

– Вряд ли. Думаю, командир явился один.

– Да, – подтверждаю я и вижу, что они удивлены.

Пираты переглядываются.

Бандит с кольцом пожимает плечами.

– Боюсь, мы не можем оказать вам услугу, командир. Так и передайте своему королю.

– Досадно, что ты принял такое решение, – отвечаю я. – Но у меня есть еще один вопрос: где квартирмейстер, который раньше служил под началом капитана Фейна?

Пират вздергивает подбородок.

– Теперь его зовут капитан Квотер. Он захватил корабль Фейна. Он в Брейквотере.

– Благодарю, – говорю я непринужденным тоном. Затем выхватываю кинжал из-за пояса, подбрасываю его в воздухе, и он с тошнотворным звуком попадает пирату между глаз.

В пещере становится тихо. Все смотрят, как он падает, погибнув прежде, чем его тело осядет на землю.

– Какого черта?!

Я пожимаю плечами.

– Я же предупреждал.

Полдюжины пиратов бросаются на меня. Наложницы взвизгивают и убегают вглубь пещеры. Меня переполняет садисткое удовольствие, когда мужчины нападают на меня, разжигая ярость, которая бурлит под моей кожей.

У меня нет клинка, поэтому я пользуюсь шипами.

Ко мне с поднятым мечом подбегает мужчина, но он количества выпитого у него подкашиваются ноги. Я бью его по плечу, и его рука отлетает назад, а потом вонзаю ему в грудь шипы. Они вытягиваются на полную длину и втыкаются пирату между ребер. По его рукаву бежит кровь.

Я отпихиваю его, а в тот же миг меня окружает трое пиратов, но одного я сбиваю с ног, второго бью в живот, а третий спотыкается о мужчину, которого я заколол. Я выдергиваю из его руки меч и бью им в его бок. Из раны хлещет кровь, а у пирата вырывается крик, эхом разносимый по пещере.

Тот, кого я ударил по коленям, не может встать, но второй смелеет, когда к нему присоединяется еще пара человек. Они втроем окружают меня, наставив клинки, от толстой стали которых отражаются языки пламени.

Я ухмыляюсь, чувствуя дикое упоение.

Они разом накидываются на меня, но я быстрее. Я пригибаюсь, и те двое, что стояли друг напротив друга, замахиваются; их мечи схлестываются с громким лязгом. Я набрасываюсь на третьего пирата, ударяю его в живот и бросаю навзничь, отчего он громко стонет.

Я чувствую, как те двое приближаются ко мне сзади: у меня покалывает в шее от интуиции, приобретенной за годы сражений, и врожденного чутья фейри. Мужчины готовы проткнуть меня насквозь, поэтому я пинаю одного, и он падает.

Последний из нападавших совершает роковую ошибку, подняв меч над головой, и бросается ко мне, не защищая грудь. Я отвожу плечи назад, и шипы, тянущиеся вдоль моего позвоночника, вонзаются в него от горла до паха.

Его крик сменяется бульканьем.

Я чувствую возле уха, как он удивленно вздыхает в последний раз, а потом его меч опускается, и рукоять падает мне на грудь – ровно в том месте, где мучает самая сильная боль. Я злобно рычу и отталкиваю пирата, втягивая шипы. Он, стеная, падает на землю окровавленной кучей.

Больше никто на меня не нападает, а те, кто еще жив, не сходят с места. Все, кто только что стал свидетелем моей жестокости, настороженно на меня смотрят. Наконец-то они показывают страх, который должны чувствовать.

В груди больно, в ушах стучит, пока два моих облика ведут друг с другом войну. Рип хочет сражаться, утолив жажду насилия и притупив ее кровью. А другая моя личина терзается, гниль пульсирует, в груди ощущается мучительная боль. Я подавляю ее. Прогоняю прочь.

– Полагаю, мы закончили? – насмешливо спрашиваю я. – А я-то рассчитывал еще потягаться.

Все молчат, и в пещере становится тихо. Только ветер колышет пламя в факелах, и на заснеженный берег накатывают волны. А еще слышны клокочущие звуки от того пирата, что умирает у меня за спиной.