Золото

Отбросив алый холодный комок, юноша поморщился от боли в отбитых ногах и покосился на сани, куда уже загрузили последний армейский ящик. Потом повернулся к словоохотливому стражнику и ответил:

– Нечего там восстанавливать. Вразнос пошли артефакты, какой день лодку перегружали. Вот и не выдержали. Видишь, остатки палубы вспучило? Как ветром качнуло в последний раз, так и все. Часть камней вырвало вверх, часть – в труху. Нет теперь у меня ни баркаса, ни артефактов…

– Так ты в ратушу сходи, подай прошение. Должны компенсировать, я считаю. Должны, ага… Ладно, до города-то дойдешь? А то пора нам уже.

Ягер медленно поднялся, размял шею и убедился, что головокружение уже прошло. Как и унялась кровь из разбитого лба.

– Дойду. Спасибо, что пассажиров подобрали.

– А как же иначе, они же, как и мы, – служивые, положено… Бывай, парень… Но в ратушу я бы все же сходил…

Сани медленно тронулись, увозя все ценное, что пытались доставить по небу и теперь волокли по земле. Рядом с грудой досок остался лишь щебень и куски парусины. Сидевший на упитанной лошадке чиновник из городской управы поколупал пальцем кривые строчки на клочке бумаги и недовольно уставился на Ягера:

– Значит, груз не доставил, людей чуть не убил… За этот рейс оплаты не будет.

– А за разбитую по вашей вине лодку кто заплатит?

– Это еще посмотреть надо, по чьей вине… Ишь, наглец – мы еще и виноваты! Летать не умеет, старье гнилое для армии выставил и требовать что-то еще будет! Ты подожди, я докладную напишу, с тебя еще за аварию и потерю имущества взыщут!

Увидев, как бывший летун потянулся к чужим поводьям, стоявший рядом охранник вытащил на ладонь меч из ножен и с лязгом вернул его назад. Вздрогнув от громкого звука, Ягер остановился и зло ответил:

– Я к начальству армейскому тогда пойду. И посмотрим, кто это приписками по грузам занимался и заставлял с перегрузом камни для ремонта возить. Вот там у дознавателей и пообщаемся.

– И чье слово верх возьмет? – расхохотался толстяк, медленно поворачивая лошадь в сторону городских стен. – Ладно, парень, что с тебя взять. Голытьба одна с ваших дворов мотается, ни откупиться, ни кораблем нормальным разжиться. А кто поумнее, так до весны все у «сыроедов» пузо набивают… Значит, я тебя из списков вычеркиваю, можешь больше не отмечаться. А если в самом деле что требовать вздумаешь, то не забудь цены на судебные издержки посмотреть. Я ведь человек подневольный, даже в рожу тебе сунуть не могу. Так бы разок дал – и все, все проблемы закончились. Но ведь нет, на любую бумажку придется тебя к начальству вести, а там за жалобу с тебя спросят по полной. Камень на ремонт привез? Нет. Солдат чуть не угробил? Да, чудом живы остались. Так что радуйся, что по-хорошему расходимся. А то ведь мог бы и штраф схлопотать…

Все самые гадкие пожелания, которые только мог придумать Ягер, он произнес молча, с ненавистью разглядывая медленно удаляющуюся спину. У парня хватило мозгов понять, что он в самом деле расстался с городскими властями без существенных потерь. Хотели бы – вообще без штанов оставили.

Но вот с погибшим баркасом надо было что-то делать. Потому что зима только началась, а официального заработка Ягер лишился. И через какое-то время у соседей могли зародиться нехорошие мысли: откуда у парня до сих пор деньжата водятся? В небо не ходит, на стройках булыжники не ворочает. Непорядок…

Вечером этого же дня Ягер сидел в крохотной комнатке, заваленной остатками мебели и хламом. Когда-то шурин Клопа Лигга занимался ремонтом домашней утвари. Но потом начал крутить дела намного более серьезные, а времени и желания разобрать мусор никак не мог найти.

– Лигг сказал, что я могу у братства помощи попросить, если совсем плохо станет.

– Где теперь это братство? Все серьезные капитаны на зиму поразбежались, в Хапране никого и не осталось. Лишь такие, как ты, голозадые, кого на стройку подрядили. Солдаты выгребли все, до последней летающей доски. Я даже продукты теперь вынужден возить санным обозом.

– Да я на лодку и не претендую… Мне бы до «сыроедов» добраться. Я бы там или в ватаге твоего зятя переждал, или сумел у кого из местных другой баркас сторговать.

– Это ты хватил, к «сыроедам». В самую непогоду. Чтобы в дороге еще раз с небес навернуться или на месте о скалы разбиться.

Перестав чертить закорючки на пыльном боку прислоненной к стене исцарапанной столешницы, Ягер попытался зайти с другой стороны:

– Я там местного купца знаю. Перед тем, как мне домой возвращаться, он все жалобился, что пушнина у него лежит. И грозился в цене прилично уступить. Сейчас как раз затишье после первых штормов. Морозы только ударили, самое бы время вернуться домой с мягкой рухлядью. Подумай только, сколько сверху наваришь, когда по набежавшим в город такой товар продашь. Мерзнуть никто не хочет. А богатых фермеров понаехало – доходные дома в центре просто лопаются.

Теперь настал через задумчиво ковырять пальцем стену хозяину дома. Прикинув возможные неожиданные доходы, мужчина переспросил: