Золото

После пары бокалов пивка выезжаем. Лошади устали после целого дня скачки и теперь еле плетутся. Уреба, тушу которого лошадь едва-едва тащит на себе, быстро остается позади всех, несмотря на все его протесты. Мы слышим его вопли:

— Погодите! Эй, ну подождите же меня, мы же коллеги, я же потеряюсь. Погодите!

В темноте все его жалобы звучат очень комично, потихоньку делящее нас расстояние увеличивается, и мы-таки останавливаемся, чтобы его подождать. Когда он присоединяется к нам, то видно, что от страха весь зеленый, стучит зубами и ничего не может сказать.

Подъезжаем к дому Демезио, и тут я замечаю, что там какое-то оживление. Где-то с десяток человек крутятся около костра, разожженного посреди двора. Демезио гонит самогон на продажу, и время от времени к нему приходят выпить люди из селения Ранчо Кемадо. Они уже здорово под газом, некоторые вообще валяются на земле.

Вид огня, который, кажется, пылает в глубине джунглей, а так же орущих и шатающихся из стороны в сторону людей, производит сильное впечатление; Герман с Уребой, которым я уже успел рассказать о своих стычках с Демезио, чувствуют себя не в своей тарелке. Когда тикос трезвые, характер у них нормальный, но когда выпьют — то способны на все, что угодно. Опять же, Демезио мог их всех настроить против меня после последнего случая. Уреба трусит проехать мимо них, тогда я угрожаю ему, что оставлю его здесь, так что, в конце концов, он едет с нами — впрочем, выбора у него и нет, это единственная дорога.

Я въезжаю в круг света, держа револьвер в руке; Герман, у которого руки слегка дрожат, тоже вытаскивает свою пушку. После нашего появления делается тихо, но никто не реагирует, так что проезжаем через ферму без всяких помех. Мы уже исчезаем в темноте, когда до нас доносится первый вопль, мужики только пришли в себя от столбняка. Да ладно, когда они только кричат…

* * *

Сегодня все мы завтракаем около девяти утра. Герман с Уребой после тягот вчерашней ночи попросили, чтобы им позволили поспать чуточку подольше. Я же не хочу, чтобы мои люди работали, когда другие дрыхнут. Пользуюсь моментом, чтобы приготовить убитых ранее двух белых кроликов Барбарохи.

Мы как раз собираемся отправиться к реке, как вдруг на дороге появляется группа из двух десятков человек и направляется в нашу сторону.

— Вижу типа в черных очках, — сообщает Джимми. — Это Барбароха.

— Ладно, иди за оружием в схрон и раздай его хозяевам. Только скажешь, чтобы без моего приказа ничего не делали.

Практически все работники пришли ко мне вооруженными. По причинам безопасности я запретил таскать оружие на территории лагеря, и все было сложено в лесном схроне. После первого визита полицейских я приказал устроить еще и дополнительный водонепроницаемый тайник — только трое из нас знает, где он находится — для травки и кокаина.

На некотором расстоянии вновьприбывшие остановились и, похоже, начали совещаться. Когда они вновь начинают движение, я замечаю пару мундиров, все остальные в гражданском. Когда они приближаются, никто не сказал ни слова. Узнаю Виллануэву, лейтенанта — коменданта участка в Хименес, которому я регулярно плачу, а за ним его заместителя, который принимал участие в моем аресте еще в Серро де Оро. Радом с Барбарохой идет какой-то городской в приличном костюме. Сзади тащится полтора десятка мужиков с полуострова, рожи у всех самые бандитские. Габино показывает мне четырех парней из семейки Варгас, о которой я уже наслышан. Это четыре брата, дружки Барбарохи, люди похожего с ним склада; совместно они действуют тогда, если следует решить какую-нибудь проблему с использованием грубой силы. Я назвал их Братьями Дальтон. Все они при оружии, рожи самые грозные, и готовы, не отходя от кассы, приступить к делу.

Виллануэва подходит ко мне и отдает по-военному салют, притворяясь, что меня не знает:

— Добрый день, senores, я лейтенант Виллануэва, уполномоченный для слежения за порядком на полуострове. Кто из вас Дон Хуан Карлос?

Принимаю его игру:

— Это я.

— Прекрасно, я нахожусь здесь по просьбе сеньора Герардо. Не могли бы мы поговорить отдельно?

Пока все прибывшие спешиваются, веду Виллануэву на кухню. Как только мы исчезаем с чужих глаз, лейтенант тут же перестает быть сухим и становится дружелюбным, если не льстивым. Он коротко излагает суть дела:

— Мне очень жаль, но Барбароха подал с десяток жалоб по инстанциям; нужно заметить, что рука у тебя тяжелая. Я прибыл лично, чтобы контролировать происходящее и помочь тебе. Барбароха наложил в штаны и уже не хочет здесь жить, он нанял адвоката — это тот коротышка, который всюду с ним таскается. Сюда они явились на переговоры и попросили своих дружков, чтобы те их прикрыли. Мне самому приходится защищать этого сукина сына Барбароху, но прежде всего — проследить, чтобы все было спокойно. Смотри, осторожнее с этими бандюгами, но ничего не бойся, мы их еще поимеем.

Похоже, что ему очень важно каждый месяц получать от меня конвертик.