Золото Арктики [litres]

Малиновский поджал губы. Подчиненные, держа в руках ножи, медленными шагами стали приближаться к казаку. Уверенность придавало количественное преимущество, но недооценивать этого дикаря, сына гор, способного в любую минуту накинуться на тебя и растерзать, как медведь, было нельзя.

Билый мысленно прочитал молитву, готовясь к смертельной схватке и оценивая, как можно подороже отдать свою жизнь. Внезапный скрип открывающейся двери отвлек внимание участников готовящейся схватки. В дверном проеме на фоне белого, чистого снега темнела фигура графа. Он был без шубы и шапки, держа в обеих руках по штуцеру.

– Заждались?! – бодро воскликнул Иван Матвеевич.

– A pies ci morde lizal! – не удержавшись, грязно выругался Пац, впрочем, замедляясь при виде грозно направленных на них черных стволов.

– Правильно, паны-пшеки, не так быстро! – голос Суздалева прозвучал будто сигнал о победе в бою. Словно выиграли уже схватку.

Билый слегка расслабился, мысленно ругая друга: «Где тебя носило, односум?!» В голове мелькнула мысль о тактической хитрости. Незаметно подмигнув односуму, Микола спросил:

– Бомбу успел заложить, как договаривались?!

Суздалев с секунду молчал, осознавая, о чем это друг, но, опомнившись, произнес, подыгрывая:

– Сделал все, как мы с тобой планировали.

Глаза капитана Малиновского округлились, в них читался немой вопрос. Он поднял руку. Поляки остановились. Вышло так, что Малиновский с Денгофом были ближе к Билому, а остальные, за исключением ротмистра Замойского, который до сих пор сохранял нейтралитет, молясь Матке Боске и крестясь по-своему, слева-направо, случайно оказались со стороны Суздалева. Граф уверенно держал поляков на мушке. Те никак не решались напасть, ведь из них троих в живых мог остаться только один. В военной среде ходили слухи о том, как умело и точно посылал граф пули в цель, причем с обеих рук. И слухи эти были не без основательными.

Билый перевел дыхание, заново оценивая тактическую обстановку. С появлением Суздалева появлялось некоторое преимущество, но все же силы были не равны, да и Замойский оставался темной лошадкой и мог в любую минуту последовать за своими земляками. Напряженность росла, но никто из присутствующих не решался напасть.

– Ваня, – нарочито громко произнес Билый, указывая кивком головы в сторону капитана. – А ты знаешь, что это за анчибел?!

Суздалев в ответ пожал плечами.

– Судя по тому, как он роет землю, вылезая из собственной шкуры в поисках полковника, как его… Еновского.

– Янковского! – выкрикнул капитан, лицо окрасилось багровой краской. – Полковника Янковского! И требую почитать его имя!

Суздалев оставил без внимания ответ Малиновского.

– Думаю, что состоит с ним в каком-то родстве или же является его верным служакой.

Акцент был сделан именно на последние два слова. Капитан побагровел еще больше, заскрежетав зубами.

– Почти угадал, Ваня, – холодным голосом сказал Билый, глядя налитым злостью взглядом на Малиновского. – Это та мразь, что помогла нам устроиться в гостинице под названием Александровский форт. Осознаешь всю пикантность сего момента?!

– Ты шутишь? – удивился граф. – Постой! Так это, выходит, не нелепая случайность…

– Ты совершенно прав, Ваня, они это спланировали заранее. Помнишь, когда я еще состоял на службе в конвое его императорского величества, рассказывал тебе о некоем капитане. Я тогда случайно стал свидетелем разговора известного нам полковника Янковского с тем капитаном. Оба нелицеприятно отзывались о государе и его семье. Так вот, позволь тебе представить: тот самый капитан, а по сути – пшек.

– Крысы! Ненавижу! – заорал не в себя Малиновский. – Да будьте вы прокляты!

– Кончать их, – поддержал капитана поручик Пац. – Затянулось!!!

Денгоф, как самый молодой и горячий, сделал два решительных шага вперед. Суздалев взвел спусковые крючки на обоих штуцерах и отступил на полшага назад, надежно прикрывая спину стеной. Ситуация выходила из-под контроля. Время замерло. В холодеющем воздухе хижины закрутилась снежинка, сорвавшаяся с балки потолка. Медленно, будто вальсируя, она опускалась вниз. Ротмистр Займовский пялился на нее продолжая креститься, будто видя крохотного ангела, витиевато танцующего между вставшими друг против.

– Апчхи, – раздалось громко вместе со звучным шмыганьем носа, и тут же неровно разразился сатанинский хохот: – Ха-ха.

Поручик Мосальский потянулся рукой к животу, остервенело почесывая его. Одновременно с его движением прогремел выстрел.