Золото Арктики [litres]

– Ну что, господин казак, чья взяла?! – усмехнулся капитан. – Не думал, что так всё получится? Но это же было очевидно!

– Дорогой ценой победа далась, – заметил нерешительно молодой Огинский. В нем еще бродил адреналин от прошедшей схватки.

Малиновский уничтожающим взглядом посмотрел на поручика:

– А вы что хотели? Война без жертв не бывает! Если сопли размазывать можете лучше, чем воевать, то сидите у подола какой-нибудь пани и не суйтесь туда, где звучат выстрелы и льется кровь.

– Нас ждут великие дела! – горячо поддержал командира Денгоф.

– И много крови, – подумав, добавил Пац.

Огинский стиснул зубы, но не ответил. Побоялся. Капитан, помимо того что был непосредственным командиром, был еще и шляхтичем побогаче обедневших Огинских. Приходилось смиряться и полностью подчиняться указаниям и приказам.

Пац хмыкнул и деловито залез в карманы лежащего без сознания графа.

– Огинский! – вновь приказным тоном крикнул Малиновский. – Соберите все вещи, что могут нам пригодиться. Надеюсь, что это вы сможете выполнить?!

– Так точно, господин капитан! – отрапортовал поручик. – А что делать с нашими… – Огинский запнулся, указывая на трупы Мосальского и Замойского.

– Они уже не наши, – отмахнулся капитан. – Их души принадлежат Всевышнему, а тела… тела бренны. Пусть эта хибара будет общим для них склепом. Оставьте, как они есть.

– Как скажете, – отозвался Огинский. Он не торопясь принялся собирать теплые вещи, консервы, мороженую рыбу – все то, что могло пригодиться в дальнейшем походе.

– Денгоф! Пац! – позвал Малиновский. – Соберите оружие, ножи, разбейте штуцер, погромите здесь, создайте видимость драки! И грузите на упряжку, а я заберу собак этих двух… – Капитан не договорил, указывая на тела Билого и Суздалева. – Уж больно хороши собаки, чтобы их просто так бросить здесь.

Пац с Денгофом козырнули, приставив два пальца ко лбу, и принялись исполнять приказ капитана. Малиновский вышел наружу. Арктическое солнце, отражаясь лучами на снеговом ковре, ударило по глазам. Капитан зажмурился, машинально запустив руку в карман шубы. Очки спасали от снежной слепоты. «Надо отдать должное профессору, хоть и русский».

Из хижины появился поручик Огинский. В руках он держал шубы и теплую одежду тех, кто остался лежать в избушке.

– Положите на сани, поручик! – распорядился капитан.

– На наши?! – спросил Огинский.

– Разумеется! Ввиду сложившейся ситуации у нас появились свободные сани.

– А как быть с санями этих добровольцев? – несмело спросил поручик.

– Зачем нам лишний груз, который будет абсолютно без пользы!

– А с собаками как? Здесь оставим?!

– Вы меня удивляете, Огинский! – резко ответил капитан. – Как с таким умом вы еще дослужились до поручика?! Собаки, тем более такие, это лишняя тяговая сила.

– Извините, не подумал.

– Учитесь думать, Огинский, иначе останетесь поручиком до пенсии! Киньте вещи в сани и помогите мне с упряжкой этих так называемых добровольцев.

Огинский спешно уложил все вещи в сани, на которых ехали погибшие Мосальский и Замойский.

– Курва! Застрелю! – раздалось в воздухе.

Огинский мгновенно оторвался от саней и побежал в сторону капитана. Тот закрывал ладонью лицо. Сквозь сомкнутые пальцы сочилась кровь, стекая по рукаву меховой шубы. Капитан мычал от боли, костеря на чем свет стоит Малахая. Будучи самоуверенным, Малиновский решил сам отвязать упряжку собак, принадлежащую Билому и Суздалеву, но не тут-то было. Малахай, чуя чужака, зарычал, оскалив свои большие белые клыки. Капитану удалось отвязать первый ряд в упряжке, где стоял Малахай и еще один пес, и он попытался было перетянуть их к другим саням, чтобы также запрячь, тем самым усилив тягу, но в планы Малахая это точно не входило. Улучив момент, тот накинулся на Малиновского и, клацнув зубами, прошелся по его лицу, оставив на щеке глубокую, рваную рану. Не дожидаясь, когда против него применят силу, Малахай рванул вперед, увлекая за собой второго пса. Через минуту их темные спины маячили между невысокими торосами. Умный пес не убежал далеко, предпочитая наблюдать за развитием событий с безопасного расстояния.

На громкий крик капитана из хижины выбежали Пац и Денгоф. Огинский, открыв походную перевязочную сумку, как мог, накладывал повязку на рану Малиновского. Капитан тихо постанывал. Желтоватый лоскут хлопчатобумажной ткани мгновенно напитался сочащейся кровью. Огинский трясущимися от волнения руками пытался наложить бинт. С трудом ему это удалось.

– Зашить надо, – пробормотал со знанием дела Пац, уже жуя бублик. Нашел в кармане у графа.

– Чем?! – прохрипел капитан Малиновский. – Вашим острым, но пустым языком?!

– Уходить нужно, спешно, – сказал Денгоф, указывая на рану капитана. – Кровь медведь учуять может. Тогда придется туго.

– Нашел кого пугать медведем, – хмыкнул Пац, – мы же не русские. Я их с десяток еще в юности настрелял!

– Поехали! – прохрипел капитан Малиновский. – Найдем полковника Янковского, там и зашьем.

– Как скажете, господин капитан!