– Завтра, пожалуйста, объяви свое решение. Если ты вздумала водить меня за нос и на место мужа претендует еще кто-то, не делай из меня идиота. В противном случае я сам распрощаюсь с тобой.
Нонна почувствовала: решающий момент настал.
– Зайдем? – Она показала на маленькое кафе.
– Давай.
В зале почти никого не было. Молодые люди сели за столик у окна и заказали кофе с мороженым.
Собравшись с духом, Нонна выпалила:
– Ты мне очень нравишься, Вадим. Я согласна выйти за тебя. Я не дала ответ сразу, потому что боялась, как поведешь себя ты, если я кое-что сообщу о себе…
Он нервно усмехнулся:
– У тебя трое детей?
– Не иронизируй сейчас. Прошу. – Девушка накрыла его ладонь своей. – Все не так просто. Андрей рассказал про тебя. Ты хочешь стать известным врачом, поэтому после окончания института будешь писать диссертацию. У тебя прекрасная голова и светлое будущее впереди. Но с такой женой, как я, ты вряд ли достигнешь высот.
Вадим поднял брови:
– Это еще почему?
– Потому что… – девушка от волнения не могла выговорить ни слова, – потому что я дочь репрессированных. Мой отец умер в лагерях, мать же, отсидев срок, вернулась, но прожила недолго. На мне клеймо члена семьи изменника Родины.
Он слушал, не перебивая, затаив дыхание.
– Это все, – она потрогала ложечкой растаявшее мороженое. – Теперь я буду ждать твоего решения. Надеюсь, не слишком долго.
– Ты его знаешь. – Вадим отпил кофе. – Оно не изменится. Я рад, что ты все мне рассказала. Правда, это надо было сделать раньше. Мы потеряли с тобой целую неделю, оба напрасно промучившись. Ну, ничего. Теперь будем наверстывать упущенное. Кого пригласим в свидетели?
С этого момента Нонна находилась в каком-то блаженном состоянии, плохо понимая, что происходит. Подготовка к свадьбе, само бракосочетание, медовый месяц – все пролетело, как в сказке.
Девушка очнулась лишь на десятой неделе семейной жизни.
– Сколько у нас будет детей? – спросила она у Вадима. – Наверное, не меньше двух, как у твоих и моих родителей.
Парень скривился:
– Мы еще так молоды. Дети просто испортят наше будущее.
Нонне показалось, что она ослышалась.
– Дети испортят будущее? Что ты такое говоришь?
Вальцпруф пошел на попятную:
– Я, наверное, неправильно выразился, дорогая. Разумеется, они будут нам в радость, но не сейчас. Нам нужно окончить институты, устроиться на хорошую работу.
Тогда Нонна не придала значения этой фразе.