Золото «Черного принца»

Еще раз внимательно перечитав жалобу, он уже собрался подписать ее, как в стальной двери камеры щелкнул замок, и надзиратель равнодушно пробасил:

– Шаткин, на выход. К следователю.

Михаил Андреевич вздохнул. Сколько еще он выдержит?

Переступив порог кабинета, бывший эпроновец с изумлением взглянул на незнакомого высокого черноволосого мужчину лет тридцати пяти.

Тот, улыбнувшись, показал рукой на стул.

– Садитесь, пожалуйста. Мне передавали, что вы хотите меня видеть. Я старший следователь Анатолий Петрович Викторов. Давайте сюда ваше заявление.

Арестованный протянул ему лист.

Анатолий Петрович бегло ознакомился с содержанием.

– Все понятно. Значит, виновным себя не признаете?

– Нет.

Викторов встал из-за стола и вплотную подошел к арестованному:

– Измучили вас?

Его участливый тон не обманул Шаткина. И этот добрый следователь не располагал к откровенности.

– Ну, что молчите? Впрочем, – чернявый усмехнулся, – можете не отвечать. Ваш внешний вид говорит сам за себя. – Викторов вернулся на место. – А между тем я могу облегчить ваши страдания.

Покрасневшие от бессонницы веки Шаткина дрогнули:

– Каким же образом? Вы хотите, чтобы я оклеветал себя и своих товарищей?

– Есть такой вариант. – Следователь протянул ему бумагу. – Читайте и не торопитесь подписывать. Повторяю: это всего лишь первый вариант.

Дрожащей рукой Михаил Андреевич поднес лист к глазам, еле разобрав мелкие печатные буквы:

«На очередном докладе Кожанов заявил мне, что за плохую работу отдаст под суд. Но далее он стал говорить, что это можно исправить. Командующий сообщил, что на Черноморском флоте имеется антисоветская группировка, в которую входят он – Кожанов, Боголепов и Мустафин. Она ставит задачу сменить руководство в партии. Кожанов предложил мне войти в ее состав. Я дал согласие».

Дочитав до конца это нелепое донесение, Шаткин разразился громким смехом:

– Знаете, у вас все так просто. Все решается в одну минуту. Один предложил, другой тут же согласился… Кроме того, я плохо знал главкома. И не в характере Ивана Кузьмича предлагать мне подобные глупости.

Лицо Викторова помрачнело:

– Подписав этот документ, вы избавили бы себя от многих проблем и оказали бы НКВД большую услугу. Но дело ваше… Можете оказать услугу только мне… – Он немного помолчал. – Я тоже в долгу не останусь.

Подследственный иронично поинтересовался:

– Какую услугу, если не секрет? Надо оклеветать кого-нибудь, кто досадил лично вам? Давайте, не стесняйтесь.

Анатолий Петрович резко встал, подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор.