Золото для Дракона

А потому что надо было не спать ночью, глупая Катаржина, видя всякие развратные сны со своим преследователем в главной роли, а изучать схему Академии!

Эти знания мне бы сильно сейчас помогли! А вот воспоминания о снах – лишние! Не помогают!

Я бегу, не оглядываясь, надеясь выскочить в главный вестибюль, где явно Главный мерзкий Привратник увидит и, может, не даст совершиться непотребству! Хотя, в природе этих Привратников я пока что так и не разобралась самостоятельно, а просветить никто не пожелал… И не факт, что бестелесное существо будет за меня вступаться. В прошлый-то раз не особо и вступилось… Хотя, появилось, как нельзя более кстати.

Коридор все не кончается, и двери почему-то исчезают, даже скрыться некуда, и да, Катаржина, тупая ты дурочка, ты все же не в ту сторону свернула! Или промахнулась мимо нужного поворота!

Я набираю скорость, не оборачиваюсь. Потому что незачем.

То, что проклятый дракон не отступает, идет за мной, мерно и тяжело вышагивая по дубовым полам Академии, я и так ощущаю. Всей кожей, уже начинающей гореть и плавиться. Словно он… Словно он держит меня! И гладит! И облизывает! И… Ой… Беги, дурочка-Катаржина, беги, спасайся!

Даже представлять не хочу, как сейчас выгляжу, только надеюсь, что, если кого-нибудь встречу тут, ну хоть кого-нибудь, то не напугаю своим диким видом до обморока. И смогу спрятаться. Потому что дракон не будет меня при посторонних…

Ах! Я надеюсь, что не будет!

В конце коридора неожиданно оказывается тупик и дверь.

Да что это за место такое?

Как я умудрилась сюда вообще загнаться? Или он загнал? Специально?

Дверь оказывается открытой, я бездумно рву ручку на себя…

Темнота ослепляет, а пыль моментально забивается в нос.

Но все это становится неважным уже в следующую секунду.

Потому что мой дракон меня догоняет.

Я понимаю это даже не по навалившемуся на меня телу, плотно прижавшему к стене. И не по хриплому злому шепоту в ухо:

– Золото мое, сладкая… Поймал!

Нет, это все уже потом, в следующую секунду происходит.

А в первую секунду мне сигнализирует тело. Слабея, горя и выгибаясь. С такой готовностью, что любая текущая кошка в охоте позавидует!

В голове мгновенный туман, сквозь который никакие импульсы мозга не пробиваются. Вообще.

А дракон, чтоб у него хвост отвалился, только пользуется моим помутнением!

Моей слабостью.

Бормочет что-то про золото, про то, что поймал-догнал-накажет-оближет-спрячет-залюбит-сладкая-золотая-нежная-моя-моя-моя-моя…

И я умираю.

Тут, в темной пыльной комнате, в его жадных руках, и дракону даже целовать не надо, чтоб добиться желаемого.

Но он целует.

И мой мир окончательно меркнет.

Потому что дальнейшее уже даже не помнится, не воспринимается, как действительность.

Это что-то безумное, стихийное, жуткое. Это не похоже на то, что было у нас в той драконьей пещере. Потому что там – тоже было безумие. Да. Огонь и помутнение. Но я все равно еще что-то соображала.

А сейчас…

Я не соображаю.

Вот ни одного грамма, ни одной секундочки!

Он целует… Нет! Не целует! Имеет меня языком! Подчиняет, наказывает за дерзость, за то, что не послушала его! Что не вышла вчера ночью! Что посмела сопротивляться!

Не хватает воздуха, но я не чувствую этого недостатка.

Воздух полностью заменяет он. Его дыхание, горячее, обжигающее.

Я напитываюсь им до такой степени, что не запоминаю, когда с меня слетает нижнее белье, когда мои юбки задираются к груди, ничего не запоминаю.

Только момент проникновения помню. Острый, болезненный, настолько желанный, что я кричу. Прямо ему в губы, и тут же получаю укус за допущенную вольность.

– Чш-ш-ш-ш… Золото мое… Потом покричиш-ш-ш-шь, потом…

Он поудобней перехватывает меня, подсаживая повыше на себе, и в этом положении его и без того немаленький орган становится еще более ощутимым. Я слабо ахаю, не смея кричать. Хотя очень хочется. Но он запретил. А я не могу ослушаться. Не могу.

В темноте глаза дракона горят желтым. Это не страшно. Это завораживающе.

И я смотрю на него, завороженная.

В его лицо, смутно угадывающееся, такое близкое. Конечно же сам дракон, в отличие от меня, прекрасно видит в темноте, потому что слышится довольное хмыканье, когда я закусываю губу от первого жёсткого движения и закатываю глаза. Ему нравится то, как я реагирую. Ему нравится то, что он со мной делает.

И конечно, продолжение не заставляет себя ждать.

Я цепляюсь за плечи, просто потому, что потребность трогать его, касаться его – сильнее меня. Сам он не испытывает сложностей с тем, чтоб держать меня у стены на весу и грубо вгонять себя в мое бедное тело. Каждое его движение – это очередная ступень к сумасшествию для одной наивной и слишком поверившей в себя девушки. Потому что сейчас все мои мысли, все свободолюбивые намерения… Все это забыто. Все это несущественно.

Важно только то, что он близко, что он – во мне, что он дарит каждым своим толчком такое невероятное удовольствие, от которого тело выгибает, выносит за грань понимания, осознания реальности.