Золото гуннов

— А в том, что «поверху», то есть в прямой беседе, он говорит только о Рудагонове. Да и то без мордобоя. И ни слова, ни полслова о Гуннявом. Вот это-то и странно…

— Так, может, агент ваш напутал или приврал для красного словца о Рудагонове… примазал Гуннявого… Знаю я ваших агентов, еще те кадры… С три короба наврут — и глазом не моргнут.

— Обижаете, Ольга Николаевна, — дурашливо набычился Яншин. — У меня там не просто агент — Штирлиц сидит. Виртуоз внутрикамерной разработки. Ему «затворца» либо «сидельца» разговорить, что мне раз плюнуть. Причем, поверьте, любого! — Распинался опер о своем «барабане». — Настоящий дока в своем деле.

Кто был агентом-внутрикамерником, работавшим в настоящий момент на «контору» и следствие, Делову интересовало мало. Не ее епархия. Просто по опыту знала, что эти ребята, независимо от имени и внешности, имели по две-три ходки к «хозяину». Совестью и морально-нравственными принципами отягчены не были. Следовательно, еще тот контингент. Платили им чисто символически: чуть больше прожиточного минимума. Впрочем, в демократической России так большинству и платят. Сводят концы с концами — и ладушки… И работали они, конечно, не за идею и даже не из-за денег, а либо от скуки, либо из-за покровительства оперативников, «отмазывавших» их от всякой криминальной мелочи.

— Не смеши мои тапочки, — отмахнулась небрежно Делова от столь восторженных речей опера в адрес сексота — секретного сотрудника. — Скажешь же: «Штирлиц, виртуоз, дока», — усмехнулась она скептически. — Скорее всего, обыкновенный, не раз судимый двурушник: и вашим и нашим. Такой и соврет — не дорого возьмет, и правду скажет — проверять придется…

— Напрасно, напрасно, Ольга Николаевна, вы со своим скепсисом, — сделал обиженное лицо оперативник. — Напрасно…

— Хорошо, пусть виртуоз, — не стала больше пикироваться с опером Делова. — Только ты со своим суперагентом все больше о Задворкове речь ведешь, а Подтурков что говорит? — Как и положено руководителю группы, держала она руку на «пульсе» оперативного совещания. — Так, что же говорит Подтурков?

— Подтурков и «понизу» и «поверху» предпочитает помалкивать, — вмешался Федорцов. — Или отделывается парой ничего не значащих слов.

Именно Федорцов «заряжал» агента под Подтуркова и плотнее, чем Яншин, работал с ним. Вот теперь-то он и «скромничал», и «мямлил». Ибо порадовать «важняка» с этой стороны по большому счету было нечем.

— Точно, — подтвердил Семенов. — Под протокол показал только то, что всем делом заправлял Задворков, а он, сирота казанская, был лишь на подхвате. Вот, Ольга Николаевна, как вы и предвидели, и пошел конфликт интересов.

Делова лишь головой кивнула. Мол, иного и не ожидала.

— Выставляет Задворкова «паровозиком», — усмехнулся Яншин. — Себя только «прицепным вагончиком» видит. Да и то малым-малым… едва заметным и различимым в криминальном поезде.

— А ты, друг ситцевый, не ухмыляйся, — сочла нужным приструнить слишком веселого старшего опера Делова. — Ты лучше скажи нам, установили ли Илью Рудагонова? Или только пальцы веером демонстрируете, как наши подопечные? А то, что Гуннявый до сих пор не установлен, я и так поняла.

Поджала скептически губки.

— Да когда же было, Ольга Николаевна? Побойтесь бога… — обиделся Яншин. — Весь день в ИВС просидели. Ни евши, ни пивши…

— Вот именно, что просидели, — не дрогнуло жалостью к операм сердце «важняка». — Штаны протирали, а толку с гулькин нос.

— А то и комариный… — тут же подхватил Семенов, засияв, как новая кокарда на милицейской фуражке. — Комариный — он куда как меньше…

— А вы-то сами много ли сделали? — огрызнулся Федорцов. — Тоже, небось, лишь штаны протирали.

— У Ольги Николаевны юбка, — с подковыркой заметил коллеге Яншин.

— Да мы… — возмутился Семенов.

— Отставить! — Одернула майора юстиции Делова. — Еще споров да тяжб, кто больше полезного сделал, между нами не хватало. Лучше подведем итоги да прикинем планы на завтра.

Последовавшее за этим молчание было знаком согласия. Ну, поорали, ну, пособачились, ну, позлословили малость. Это для пущей разрядки. Однако, дело — делом! А настоящие дела важнее всего.

За сутки следствия кое-какие результаты все-таки были. Это и осмотр вещественных доказательств, которых было не один десяток. И допросы подозреваемых. И их агентурная разработка, итоги которой будут очевидны после дополнительных мер и усилий всего коллектива СОГ. Это и нужный язык с адвокатами задержанных, пока что «не вставлявших палки в колеса».

— Итак, коллеги, завтра, прямо с утра, вы, Яншин, и вы, Федорцов, берете для конвоя Семенова — и в ИВС за фигурантами, — подведя итог, приступила к планированию работы Делова. — Ясно? Или есть возражения?

— Ясно, — вразнобой отозвались оперативники. — Возражений нет.

— А я возражаю, — ощетинился Семенов. С какого такого боку я — припека, чтобы быть в конвое. Я — следователь, а не конвоир.

Опера заухмылялись: вот, мол, и проявилась «голубая кровь» милицейской элиты. Делова же, начиная раздражаться, жестко бросила: