Золото и тень

К счастью, после двух объяснений я смогла запомнить дорогу. Отойдя на приличное расстояние, я оттянула ворот рубашки и погладила Эванджелину. «Все хорошо, малышка. Я позабочусь о тебе», – мысленно произнесла я. Бабочка ткнулась в меня усиками, словно отвечая: «Не волнуйся, я в порядке!» Мне стало спокойнее. Маэль и сегодня не обнаружил никаких следов торговца, поэтому мы решили, что Эванджелина пока побудет у меня. Возможно, со временем Гермес что-нибудь разузнает…

Я чуть было не прошла мимо маленького зимнего сада, но остановилась, заметив внутри какого-то человека. Из приоткрытой двери шел теплый воздух. В синих горшках росли маленькие апельсиновые деревья, где-то пела птица…

Мужчина – нет, скорее юноша – сидел в плетеном кресле. Он оделся так, словно собирался на пляж: синие шорты-бермуды, белая майка, шлепанцы. На коленях – солнцезащитные очки в белой оправе. Он увлеченно читал какой-то журнал и не заметил моего появления. Стоило войти в зимний сад, как меня сладким дурманом окутали запахи апельсина и жасмина. Я сразу почувствовала себя как дома.

Наверное, юноша в кресле – это Адонис. Я попробовала увидеть его истинный облик, но… ничего. Наверное, так Адонис и выглядит, потому что он не бог и не полубог, а смертный, который так и не умер до конца. Это лишний раз доказывает – передо мной не очередной сын Аида, который обвинит меня в том, что я рыскаю по дворцу.

Я направилась к юноше, рассматривая его повнимательнее. Ну чисто модель Кельвина Кляйна с обложки модного журнала! Короткие волосы, резко очерченный подбородок, чувственные, слегка изогнутые губы, изумительно сочетающиеся с острыми чертами лица… Он не в моем вкусе, но многие женщины с радостью бы упали в объятия его мускулистых рук.

– Привет…

Увидев меня, юноша убрал ноги с подлокотника кресла.

– Ты кто? – поинтересовался он, откладывая в сторону журнал и очки, и поднялся. У него на шее болтался кожаный ремешок с подвеской из белого камня, на котором были завязаны узелки.

Я протянула руку и представилась:

– Привет, я Ливия, подруга Маэля. А ты, наверное, Адонис?

Юноша удивленно кивнул.

– Рад знакомству… – Он смотрел на меня так, словно не мог поверить в то, что перед ним живой человек из плоти и крови. – У нас никогда не бывает гостей…

– Я так и подумала.

Ничего удивительного. С такой-то радушной хозяйкой…

Адонис улыбнулся, отчего стал еще привлекательнее. Он не заигрывал со мной, как Энко или как Маэль, от чьей соблазнительной томной улыбки у меня подгибались колени. Нет, Адонис улыбался дружелюбно и открыто.

– Наверное, ты заплутала? Здесь легко заплутать. Куда ты держишь путь? Я с радостью провожу.

Я покачала головой. Сейчас или никогда! На ум пришли обидные слова Персефоны.

– Вообще-то, мне нужен ты.

Синие глаза удивленно расширились.

– Я?

– Я должна передать тебе привет от одной женщины. Она живет в мире людей и очень по тебе скучает.

На лице Адониса отразилось недоумение.

– Но я не знаю никого из мира людей.

Эти слова ранили меня в самое сердце. Адонис и Афродита так сильно друг друга любили! Я читала о них. Но теперь ничего не напоминает Адонису о бывшей возлюбленной…

– Отнюдь, – мягко ответила я. – Она очень тебя любит и хочет, чтобы ты вернулся к ней. Ее зовут… – Я глубоко вздохнула, собираясь с духом и пытаясь не думать о возможных последствиях своего поступка. – Ее зовут Афродита.

Адонис дотронулся до подвески у себя на шее – сначала осторожно, затем обхватил подвеску всей ладонью и вздрогнул. Стоило ему разжать руку, как узелок на камне превратился в ракушку. В маленькую розовую ракушку-гребешок, которую ни с чем не спутать. Она словно светилась изнутри. Через секунду кусочек мозаики у меня в голове встал на место. Ракушка – это же один из символов Афродиты Пенорожденной.

– Моя дорогая возлюбленная… – пробормотал Адонис так, словно его голосовые связки рвались на части. – Моя дорогая возлюбленная… – Он поднял голову и уставился на меня – пристально, недоверчиво, изумленно. – Где, куда… – оборвав себя на полуслове, юноша схватился за ракушку и несколько секунд молчал, словно пытался взять себя в руки. Затем снова посмотрел на меня: – Где она? С ней все хорошо? Когда я смогу ее увидеть?

– Этого я не знаю. Афродита попросила назвать тебе ее имя, но не говорила, что случится потом.

– Возлюбленный… – ракушка ярко засветилась, и голос Афродиты окутал нас подобно волшебному облаку.

– Любимая! – Адонис принялся озираться по сторонам, ища богиню. – Как же мне вернуться к тебе? Как сбежать из этого ада? Скажи, и я немедля отправлюсь в путь!

– Отныне все дороги будут вести тебя ко мне, любимый мой. Иди вперед – и ты найдешь меня. Царство мертвых тебя больше не удержит. Иди ко мне. Я жду.

– Уже бегу, возлюбленная богиня!

Адонис бросился прочь, но у выхода из зимнего сада неожиданно замер, вернулся и заключил меня в крепкие объятия.

– Благодарю тебя, Ливия! Уверен, мы еще встретимся. – Он отстранился от меня и исчез в дверях.