Золото и тень

– Какая теперь разница? – Она схватила телефон, склонилась над сумкой и вытащила небольшую косметичку. – Я в уборную.

Стоило Джиджи отойти за пределы слышимости, как я вопросительно посмотрела на Джемму.

– Знаю, о чем ты думаешь, – отозвалась та. – Все так думают.

– Но… Как сочетается рассказ Джиджи с этим фото?

– Джеймс расстался с ней более полугода назад. Видимо, понял, что девушки его не интересуют. Думаю, он боялся, что причинит Джиджи боль, если расскажет про свой каминг-аут. Он был ее первым парнем, она очень его любила.

– Бедняжка… Мне так ее жаль… – Я тяжело вздохнула. Прекрасно понимаю, что чувствует Джиджи! В конце концов, я тоже обманываю себя, не желая взглянуть правде в глаза и признать: Маэль познакомился со мной не потому, что я ему понравилась, а потому, что хотел втянуть меня в свои махинации.

– А как у тебя дела? – спросила Джемма, словно прочитав мои мысли. – Как держишься?

Хороший вопрос. После встречи с Маэлем я почти всю ночь просидела в интернете, пытаясь подтвердить его рассказ. В понедельник я спала на ходу, и весь день прошел как в тумане. Потом мы с девочками сходили в школьную библиотеку, надеясь найти какую-нибудь информацию. Родители удивились, увидев у меня на столе кипы распечатанных статей о богах и титанах, на что я ответила, что пишу реферат по греческой мифологии.

Факты говорили следующее: научный мир считает греческую мифологию исчезнувшей религией, а ее богов и мифологических существ – придуманными персонажами легенд и преданий. Нигде не сказано, как выглядит кровь гекатонхейров и могут ли темные боги превращать цветы в прах, а значит, придется поверить Маэлю на слово.

Царь Мидас и его жена Гермодика действительно существовали. Мидас якобы обладал даром превращать в золото все предметы, к которым прикасался. О людях ничего не говорилось. Его дочь Агада в юном возрасте удалилась служить в храм, и с тех пор никто ее больше не видел. Если я всего за несколько кликов нашла эту информацию в «Википедии», то что говорить о Маэле? Я не смогла отыскать доказательства его истории. Скорее наоборот.

– Придется поверить Маэлю на слово. Не то чтобы у меня был выбор…

– Вообще-то, выбор есть. Ты можешь ему не верить. Возможно, то, что он сделал с цветком, было каким-то фокусом, а в фиале находилась протухшая кока-кола. – Джемма задумчиво забарабанила пальцами по столу. – Что ж, по крайней мере, он больше тебя не преследует.

Джемма была права. Маэль больше не писал – похоже, он решил подождать, пока я дам о себе знать. А может, нашел себе новую, более интересную игрушку. Мне невольно вспомнилась идеальная Мэдди из катакомб, которая даже не скрывала, что Маэль ей нравится. К тому же Маэль часто выходит в сеть, это наводит на определенные подозрения… Я мысленно отвесила себе затрещину. Маэль сказал, что он – сын Аида, бога подземного царства, и что он более трех тысяч лет ищет проклятые кусочки золота, в которые заточили его приемную сестру. А я сижу и волнуюсь о том, нравлюсь ли я ему так же сильно, как он мне! В такие минуты я думаю: «Пожалуй, теория о том, что подростки зачастую не соображают, что творят, возникла не на пустом месте». Я вздохнула и выпрямилась. Во вторник я легла спать, как только вернулась из школы домой, и сегодня, в среду, чувствовала себя достаточно бодро, чтобы пойти на тренировку по волейболу, не боясь навернуться от усталости и получить травму. Отвечая на вопрос Джеммы… Как я держусь? У меня нет права расклеиваться.

– Мне легче принять мысль о том, кто я на самом деле, чем поверить во всю эту историю с Агадой. И как я вообще с ней связана? Бессмыслица какая-то. – В столовой почти никого не было, но я все равно понизила голос: – Маэль – полубог. Сын Аида. Он живет с античных времен. Думаю, тогда в кафе он продемонстрировал лишь малую толику своих сил. А поскольку боги, как мы выяснили, частенько заводят романы с людьми, у Маэля наверняка полно могущественных братьев, сестер и друзей. Я, в свою очередь, совсем недавно заметила, что со мной что-то не так, и только на прошлой неделе выяснила, что я – нимфа. У меня нет никаких сил, единственное, что я могу, – это слышать болтовню цветов. Зачем я ему понадобилась?!

– Не знаю, – отозвалась Джемма, задумчиво склонив голову. – Может, его интересует не твоя прекрасная чистая душа, а твое тело.

Я устало опустила плечи.

– Класс.

– Неужели ты больше ничего не смогла о нем разузнать? – Джемма внимательно посмотрела на меня, словно подозревала, что я что-то скрываю, защищая Маэля.

Я покачала головой:

– Ничего о тайной жизни в роли полубога. У него есть аккаунт в ««Фейсбук»е», и его ««Инстаграм»» завален фотками катафилов. Но это все. Информация об Аиде, его отце, не вызывает к Маэлю особого доверия. Аид славится тем, что создает проблемы, пускается в отчаянные авантюры и устраивает разборки со всеми подряд.

– Кого же мне это напоминает? – пробормотала Джемма. – Видимо, выражение «яблоко от яблони недалеко падает» применимо и к богам.