Золото императора династии Цзинь (СИ)

- Да, слыхал! Чай не медведи, хоть и в лесу живём. Не ты один такой ушастый. Это что ж так прям с царём-батюшкой запросто?

- С царём-батюшкой – подтвердил Суздальцев.

- Да если бы с царём, то ладно – сказал Черкашин, - подумаешь, царёв собутыльник! Царь, чай, не пашет, что ему не пить? С царицей он.

- Что, с царицей? – не понял Вязов.

- Да вот что-то с царицей – засмеялся Черкашин.

- Говорят, - сказал Суздальцев, - что он царевича лечит.

- И что бают? – спросил Вязов. – От чего лечат?

- Болезнь у него такая – кровь не сворачивается.

- Это как?

- Так. Один порез и кровь не остановишь!- сказал Суздальцев.- Болезнь такая царей, королей и прочих императоров!

- И, главное, - добавил Ракитенко, - переносят болезнь эту бабы, сами при этом не болея. При такой болезни, мужской пол доживает хорошо, если до шестнадцати лет. Так что не жилец наш царевич Алексей.

- Мать честная! – удивился Вязов. - Куда ж его тятька-то смотрел, когда ему невесту таку сватал?

- Так он и не сватал – ответил ему Дудек. – Он против был.

- Николай сначала похоронил отца, - пояснил Суздальцев, - потом вступил на престол, а потом уже женился. У него и сороковины, и медовый месяц – всё сразу было.

- Как-то не по-людски – покачал головой Вязов, - и отца ослушался и конца поминок не дождался.

- Не по-людски – согласился Суздальцев. – А что было на Ходынке в Москве и в январе пятого года, неужели не знаете?

- Как не знать – знаем. Хреновые это приметы для царства-то нашего.

- Хреновые – согласился Суздальцев. - А у вас, что ж, дети родителей не ослушиваются?

- А как не слушаться? Слушаются! Они по дурости могут такого навыбирать! Без ротительской-то острастки! Сами потом жалеть будут. Ведь от жены зависит, какие дети будут! А от мужа зависит, будет жена счастлива или нет! Как же это всё на самотёк пускать?

- А как же любовь? - спросил Ганин.

- Кака така любовь? - поморщился Вязов. - Любовь пройдёт! А вот выберет дочь какого-нибудь лодыря да драчуна, сама потом взвоет!

- Царь-то наш не подарок – сообщил Суздальцев. - Курит как паровоз, выпить не дурак, любит игру эту английскую – футбол называется.

- Да это, паря, всё равно – футбол он любит англицкий или русскую лапту. И дурак он или нет. За него бы любая и каждая пошла бы. Чай, Россия! Да и не дурак он. И с Россием управляется, правда, ему мешают. А вот о будущем России он и не подумал! Таку жену себе взял! На кого он Россию-то оставит? Да я б родному сыну на такой женится, не позволил! Это значить, что его дочки, а мои внучки заразу будут переносить, а внук просто не жилец?

- Да болезнь-то не заразная – сказал Ракитенко. - По наследству передаётся.

- Всё одно! - не согласился Вязов. - Зачем такое наследство? Зачем така жена нужна? Наследник наш, царевич, помрёт! И что? Баба на престоле будет?

- А что б ты сделал, Спиридон? – сказал Шилов. - Вон Нил Пахомыч тоже не хотел свою младшенькую дочь Варьку отдавать за этого – и он указал на Шестакова. - А отдал же!

- За какого за этого? – возмутился Валька Шестаков. - У нас с ней всё по любви!

- Вот!- улыбался Шилов. - Что только Нил не делал: и Варьку в доме запирал, и вожжами её хлестал, и Вальке досталось на орехи! Доставалось же? А?

- Ну, было – с неохотой подтвердил Валька.

- Всё приданное на спине прописал – засмеялся Черкашин.

- Не на спине – возразил Шестаков, - а на морде.

- Всё одно – сказал Черкашин.

- А вот, поди ж ты! - продолжил Шилов. - Обвенчались они.

- А чем я плох-то? – поинтересовался Валька.

- А действительно? – спросил Дудек.

- Да что бога гневить – сказал Вязов, - Валентин казак справный – храбрый и толковый. А вот тятька у него не шибкий! Пьянь!

- Зачем так-то, дядя Панкрат – сказал Валька Шестаков Вязову. – И работает тоже.

- На глотку он свою работает – возразил Шилов. - Самогонку сделает из чего хошь! Разве что из навоза не делает! Или делает? А, Валентин?

- Да ну вас!

- А что, не правда, Валентин? – спросил Вязов.

- Ну, правда – с неохотой согласился Шестаков.

- Но самогонка у него отменная – вставил слово Черкашин, - сам пробовал. Забористая!

- Это не отнять! – согласился Шилов. - Валька-то да! Справный казак получился. А вот младший брат его – Валерка - и где твой тятя таких имён чудных понабрался? Язык сломаешь! Так вот он выпить любит, а ему шестнадцать только! И чего из него получится?

А получится из него через восемь лет председатель поселкового совета, как представитель беднейшего казачества, социально близкий к сельскому пролетариату. Много он крови попьёт у односельчан! Да недолго он прокомандует: напьётся как-то самогонки в своей конторе, да и заснёт пьяный на столе и захлебнётся во сне рвотными массами. Но официально обвинили в его гибели кулаков, правда, кого конкретно не уточнили, и все с этим обвинением согласились, потому, что если засомневаешься, то получишь пулю от Советской власти или поедешь в город Магадан лет на десять. Поэтому и никто не сомневался в героической гибели первого председателя поселкового совета Валерия Шестакова.

- Рассказал бы ты, Валька, - толкнул плечом Шестакова Черкашин, - как ты Варьку свою охмурил?