Золото Калифорнии

В доме мистрис Брэдфорд происходила весьма оживленная сцена. Том не ошибся, заподозрив в ночном посетителе мнимого Гэвса. Старуха долго не отворяла ему, но он знал ее привычки и потому, постучав напрасно в дверь несколько раз, он нагнулся к замочной скважине и сказал:

- Мистрис Брэдфорд, я знаю, что вы только притворяетесь, что спите и не слышите моего стука, а сами стоите тут же, за дверью. Поэтому я буду стучать до тех пор, пока соседи не прикажут мне перестать, а они начинают уже обращать внимание.

Дверь тотчас отворилась, и Сандерс вошел.

- Что это такое, однако? - начала хозяйка.

- Тише, моя красавица, тише! - перебил он. - Очаровательная Луиза, не бойтесь, ваше целомудрие в полной безопасности…

- Чтоб вам палач шею свернул! - крикнула она в бешенстве. - Что вы ломитесь к беззащитной вдове? Или вы помешаны и хотите погубить и меня и себя?

- Вовсе нет такого намерения, моя прелесть! - отвечал Сандерс, пытаясь обнять ее за талию, но она отстранилась с негодованием. - Я не желаю губить никого, но я должен сказать вам, прекраснейшая из всех здешних лавочниц, что я продрог, взмок, изнемогаю от голода и жажды. Прежде всего подкрепите меня, а потом и поговорим.

- И я должна впускать к себе на ночь всяких бродяг потому только, что им нужно скрываться? Мистер Сандерс, это ни на что не похоже! Мой покойник… Но что вы делаете? Зачем вы стараетесь отворить дверь в эту комнату?

- Затем, - отвечал он со смехом, - что там мне будет покойнее сидеть, чем здесь, в сенях. Вы дадите мне чего-нибудь поужинать?

- Уходите! У меня не постоялый двор! - крикнула она.

- А мне нужен приют на ночь, - возразил он с невозмутимым спокойствием. - Видите, я говорю с вами по-приятельски, дорогая мистрис Брэдфорд, но если мои нежные мольбы не трогают вас…

- Убирайтесь со своими глупостями! - перебила она.

- В таком случае, - продолжал он, внезапно меняя тон, - я прибегну и к другому средству.

- Вы грозите мне?

- Да, но я не желал бы произносить имени, которое может передать вашу шейку в руки палача. Неужели я должен буду упомянуть о гвозде, который может стать гвоздем к вашему собственному гробу?

Мистрис Брэдфорд побледнела и произнесла изменившимся голосом:

- Что за странные речи! Я вас не понимаю, но не хочу спорить более. Ночь такая холодная… притом здесь один человек, с ним мне не особенно приятно оставаться вдвоем…

- А кто этот человек, смею спросить? Вы понимаете, что в моем положении…

Мистрис Брэдфорд оглянулась украдкой и шепнула:

- Это Генри Коттон. Вы видите теперь, что я не могла впустить нового постояльца без всякого опроса.

«Как он сюда попал, и именно сегодня? - подумал Сандерс, следуя за хозяйкой наверх. - Впрочем, может быть, оно и кстати».

Комната, в которую мистрис Брэдфорд ввела посетителя, освещалась ярко пылавшим камином, но окна ее были завешены плотными занавесями, не позволявшими приметить с улицы этот свет. Коттон сидел у огня, вытянувшись в большом мягком кресле перед столиком, на котором стояло вино, и походил скорее на хозяина дома, чем на преступника. Он не испугался Сандерса, уверенный, что мистрис Брэдфорд не сведет его с каким-нибудь опасным человеком. Она отпустила служанку в ожидании Коттона, позволив ей вернуться лишь на следующее утро.

- Как поживаете, любезный друг? - спросил Сандерс, подходя ближе. - Принесла ли вам пользу прогулка бегом?

Коттон взглянул на него, вгляделся в лицо и крикнул:

- Сандерс! Приятель! Давно не видались!

- Не особенно давно, - возразил Сандерс, пожимая ему руку. - Часов десять или двенадцать не более.

- Как так? - спросил озадаченный Коттон.

Сандерс принялся со смехом рассказывать о том, как и ему пришлось принимать участие в погоне за беглецами; Уильям Кук избежал смерти от пули Коттона благодаря его появлению на месте схватки.

- Да, - сказал Коттон, ударяя кулаком по столу, - если бы ты не подскакал, я покончил бы с ним. Но может быть, так и лучше. Смерть этого молодца наделала бы шума.

Мистрис Брэдфорд внесла приготовленную закуску, и приятели молча принялись пожирать все с такой жадностью, что хозяйка испугалась за участь остальных припасов в кладовой. Она поспешила внести большую миску с пылавшим в ней пуншем, и тогда друзья отодвинули тарелки, взялись за стаканы и продолжали начатую беседу.

- Я вижу, - начал Коттон, - что мне приходится окончательно примкнуть к вам. У меня нет другого пристанище; меня травят, как собаку. Бери меня с собой, Сандерс, только дай мне отдохнуть денька два. Я страшно измучен и не хотел бы явиться таким на остров… Но скажи мне, какие требуются условия?

Сандерс молчал, раздумывая, сказать ли Коттону, что союз рушится и дело идет об общем спасении. Но признаться в этом при мистрис Брэдфорд значило лишить себя возможности выудить у нее какую-нибудь сумму…

- Так ты к нам? - сказал он громко. - Это прекрасно. Тебе известно, какую клятву мы приносим?..

Хозяйка вышла, унося тарелки, и он договорил шепотом, наклоняясь к товарищу:

- Пусть старуха уляжется… Мне надо многое тебе сообщить, но так, чтобы она не слыхала. Тише! Идет. Поговорим о посторонних вещах.