Золото капитана Брейна

Любая команда в подобной ситуации, вероятно, выбрала бы себе нового капитана и спокойно ушла в Дардек. считалось за правило, в случае потери капитана или его гибели, выбирать квартирмейстера на эту должность, поскольку, он, фактически, был вторым по старшинству на пиратских кораблях. Другой вопрос, что кандидат мог отказаться от такой чести, потому что не чувствовал в себе достаточной уверенности, необходимой, чтобы командовать судном. Старый Томми не просто был неуверен в своих силах, он был абсолютно убеждён, что никто, кроме Мартина Брейна вообще не способен руководить и командой и фрегатом. Проблемой была неспособность пиратов придумать, как выручить Брейна из тюрьмы. Открытое нападение исключалось в виду явного преимущества гарнизона Абискана. И всё, что мог предложить Старый Томми, так это выкуп. Оставалось лишь решить, насколько большой выкуп они способны заплатить за своего капитана, и кому, собственно, его заплатить. У квартирмейстера «Чёрного Дракона» были весьма обоснованные сомнения, что приди он с таким вот предложением к бургомистру города, и его попросту вздёрнут рядом с Мартином. Командующий абисканским гарнизоном представлялся Старому Томми более подходящим для подобных переговоров, и теперь он думал, как бы к нему подступиться.

– Значит, выкуп? – мрачно буркнул боцман, когда Старый Томми поделился с ним деталями своего плана. – И ты думаешь, капитана отпустят?

– Ну… золото ещё никого не оставляло равнодушным.

– Тогда надо кого-то послать в город. Всё разузнать и прощупать почву.

– Вот я и пойду.

– Ты? Какого дьявола?! Ты же наш квартирмейстер! Не приведи бездна, с Мартином что-то случиться, ты же первый кандидат в капитаны!

– Сто ядер мне на макушку! Да какой из меня к чёрту капитан? – раздражённо сказал Старый Томми и постучал ладонью по столу. – Сижу я вот здесь, голову ломаю, а Мартин бы уже в два счёта всё решил и дело в шляпе! Нет, брат, человек должен знать свой предел, и свой я знаю. Не гожусь я в капитаны, никак не гожусь, уж поверь. Да и, сказать по правде, никто из наших не годится. Мы всегда были за спиной Мартина, его умом жили и ни о чём не думали. А ведь вот как довелось судьбу-то испытать. И хочешь, не хочешь, а вытаскивать капитана надо. Без него пропадём, честное слово пропадём, сто ядер мне на макушку…

Бригсби тяжело вздохнул и покачал головой.

– Я вот что думаю. Раз уж тебе идти, то не так. Не одному. Соберём парней понадёжней, и в город.

– Ты-то куда собрался?

– С тобой пойду.

– Ага, зареклась курица яйца нести, да с петухом ошиблась, – с досадой в голосе сказал Старый Томми. – А корабль я на кого оставлю?

Боцман пожал плечами.

– А Дрэшем на что? Её и оставим.

На лице квартирмейстера разлилось сомнение.

– Ты ей это сам скажешь?

– Думаешь, не согласиться?

– Думаю, она пошлёт тебя в задницу кракена, если не дальше, – покачал головой Старый Томми. – И вот что я тебе ещё скажу, кроме Криди оставить больше некого.

– А что? – усмехнулся Бригсби. – Он парень толковый, справится.

– Эхе-хе… Справится-то он справится… Лишь бы не поторопился нам помогать. Как выведет судно раньше времени, и придётся нам уносить ноги по суше.

– Погоди-ка, мы ещё о выкупе не договорились, а ты сразу – уносить ноги!

Старый Томми посмотрел на боцмана и снисходительная улыбка появилась на его губах.

– А ты зря возмущаешься, – сказал он. – Если бы только знал, сколько героев, беззаветно храбрых до кончиков своих пяток, полегло у меня на глазах. А я вот до сих пор жив. И всё потому, что думал, как бы вовремя унести ноги. Сто ядер мне на макушку…

***

Сквозь прутья небольшого окошка долетали капли дождя, и Мартин отодвинулся ближе к противоположному углу. Камера, куда его поместили, ничем не отличалась от множества других таких же: деревянная койка с грубым, набитым соломой матрацем, дыра в каменном полу напротив заменяла арестанту отхожее место. Стены дышали сыростью. Позади была толстая кованная решётка, которая и служила дверью в камеру. Масляные светильники в тюремном коридоре давали хоть какое-то подобие освещения, поэтому ко всему остальному можно было привыкнуть. А как считал сам Брейн, привыкать придётся. Судя по тому, как быстро его арестовали, дело вполне может обернуться нешуточной бедой. По прикидкам Мартина, его держали здесь уже не меньше недели, и, хотя еду доставляли регулярно, вечно так продолжаться не могло. Брейн стал ожидать визитёров. И однажды, после обеда, когда за окошком по прежнему шуршал неумолкающий дождь, к решётке подошли два стражника. С ними был ещё и третий, с покрытой сединой висками, высокий и худой, в дорогом синем камзоле с золотыми галунами и генеральскими тёмно-красными змейками, вышитыми на воротнике. С его плаща, небрежно перекинутого через руку, стекала вода.

Когда дверь отворили, мужчина вошёл в камеру и огляделся.

– Милорд Брейн, я полагаю? – спросил он властным негромким голосом.

– К вашим услугам, сударь.

– Могу я положиться на вашу добропорядочность?

– Разумеется.