Золото Каралона

«Сколько же весу в нем? Грамм триста…» А в скупке за грамм золота платят сорок рублей. Это выходит тысяч двенадцать рублей и можно купить квартиру, и «Запорожец» в придачу, и еще малость денег останется. Тут же горькая усмешка перекосила лицо. Одной-то теперь и пенсии в сто пять рублей хватает. Повертела самородок в пальцах, разглядывая с разных сторон и снова сунула в чрево будильника. Прикрутила крышку, поставила на видное место в холодной мастерской. Потом тряпочкой стерла отпечатки пальцев, для верности намела с полу пыли, присыпала сверху будильник, будто он стоит много лет. «Даже если найдут – отбрешусь. Скажу, может, занес кто в давние времена». И успокоилась.

Через много месяцев, когда вернулось письмо из Алдана, как невостребованное, она коротко погоревала, успокаивая себя привычным, что Бог, не делает, то к лучшему.

Глава 3. КГБ

Поздно ночью в аэропорту Якутска таксист удивил Ахметшахова ценой.

– А по счетчику?

– Да кто же тебя ночью с аэропорта задаром повезет…

Еще хуже встретили в гостинице. Находясь в угнетенном состоянии после размолвки с женой, Ахметшахов не забронировал номер. Администратор – дама их местных, увешанная кулонами, браслетами и кольцами по последней моде, наотрез отказывается предоставить место.

– Хорошо. Я переночую в холе на диванчике, – вбивает он, как ему кажется, несокрушимый довод, который ее испугает.

– Вы думаете, если сотрудник, там вам можно нарушать правила социалистического правопорядка…

Такой наглости он еще не встречал. Спорить не стал. И как-то сразу подумал, что обживаться здесь будет нелегко. Мощные татарские кланы умело ладят в Башкирии, не подпуская чужаков, но соблюдают видимость порядка и Советской власти. А здесь, похоже, ничего не боятся.

От дивана воняет застарелой непросыхаемой тряпкой, он долго ворочается, сквозь дремоту слышит возбужденные голоса, ему снится заплаканное лицо жены, которую хочет приласкать, а она убегает с криком: «Я в эту дыру никогда не поеду! Ты во всем виноват…»

В республиканском управлении капитана Ахметшахова представили полковнику Федорову. Он ожидает расспросов о предыдущей службе, краткой беседы. Федоров сухо здоровается и начинает наставлять как мальчишку-курсанта, рассказывает о славных традициях якутских чекистов. Понимает, что просто так начальников оперативно-розыскного отделов сюда не присылают, и все же пересаливает по привычке. Заканчивает неожиданно.

– Вам придется работать в Алданском отделении. Там надо наводить порядок. Все вопросы обсудите с майором Пилипенко.

Майор Пилипенко посмеивается, угощает чаем, успокаивает, что подальше от начальственных глаз это лучше всего. И с жильем проще. Сразу квартиру дадут. А тут в Якутске сотрудники месяцами по гостиницам мыкаются.

– Номер в гостинице на сегодня я тебе забронировал. А завтра документики подготовим, обеспечим попутную машину. Ваш алданский «козлик» на ремонте стоит. Пилипенко критически осматривает Ахметшахова, останавливает взгляд на туфлях с тонкой кожаной подошвой.

– Так все-то пятьсот километров…

– Но каких пятьсот! Не пижонь, Тимур Фаридович. Дорога дрянь. Мерзлота оттаивает, местами плывуны. Можете и за двое суток не доехать. По нужде пойдешь – утопишь свои полуботинки. С деньгами-то как у тебя?

– Нормально. Получил полностью по аттестату.

– Универмаг тут недалеко, через два квартала. Подбери обувь демисезонную, плащ-накидку с капюшоном на случай дождя и снега.

Алдан. Начальнику районного отделения КГБ Петрову хочется быстрее спихнуть дела молодому капитану, хотя понимает, что быстро не получится. Среди подчиненных один с профильным образованием, у одного двухгодичная школа КГБ, у остальных, набранных по оргнабору, в лучшем случае ВПШ и курсы переподготовки в Новосибирске, поэтому каждый раз его терзают в десятом отделе, укоряют за плохое ведение агентурных дел, картотеки, что в рабочем деле агента сосредоточиваются только подлинные его сообщения.

Он это знает, как азбуку, но когда объясняет молодым сотрудникам, то видит, как мутнеет их взгляд. Они кивают, поддакивают, но ни хрена не понимают: как излагаются краткие сведения о лицах, проходящих по сообщению, какие необходимо провести мероприятия, как использовать сообщения и данные агенту задания. Петров укоряет и разносит на совещаниях оперативных сотрудников, поясняет, что вносить какие-либо изменения или добавления в сообщения агента не разрешается, что в порядке исключения к рабочим делам могут приобщаться справки, составленные оперативным работником по устной информации агента. Сам сидит до поздней ночи, вносит поправки в листы учета сотрудников, работавших с агентами. И все одно ошибки выползают, за что получает приказ «о неполном служебном».

Он надеется на перевод в европейскую часть России, – пятнадцать лет на Крайнем Севере – это серьезный довод. А если не получится, то придется подать рапорт об увольнении со службы.

Ахметшахов перекладывает папки с личными делами сотрудников. Задает короткие вопросы.

– Что из себя представляет лейтенант Васильев?

Майор Петров поясняет.