Золото Каралона

Этот наглый грузин с постоянным запахом пота, который не перебивал дорогой одеколон, вызывал у него все большее раздражение, особенно его подковырки: Проверю!.. Почему меньше собрали, чем в марте?

Он неторопливо объяснял, что в марте праздник, что апрель всегда провальный месяц… А Кацо усмехался, говорил: «плехо работаешь». Иногда увозил пару человек из бригады «перетащить мебель», после чего основательно подпоив, расспрашивал о делах, нажимая на больную мозоль: обижает Озон или нет?

Амиру хотелось поднять собственное дело с нуля без криминала. Он искал разные варианты. Организовал небольшую мастерскую по изготовлению торговой мебели, но большие производственные затраты съедали почти всю прибыль. Слушая рассказы о Крайнем Севере, он думал: вот где непаханое поле и нет такой конкуренции, как в Москве. Север казался ему подходящей площадкой.

После окончания политехнического института дальний родственник устроил Озоева в министерство тяжелой промышленности рядовым сотрудником, где Амир через месяц затосковал: длинные коридоры и множество кабинетов, здесь сидели сотни выпускников институтов и седовласые дядьки, и пожилые тетки, и это представлялось ему неким Эльбрусом, на который взобраться можно только под старость, а ему хотелось жить хорошо и сегодня. Он быстро освоил делопроизводство, непреложный стиль казенных бумаг и понял главное, что присуще любому Министерству: инициатива наказуема. Сначала, перебарывая коренившуюся у всех навахов неприязнь к коммунистам, подумывал о вступлении в партию, но началась перестройка, по стране разлилось такое зловоние, что он отступился от этой затеи и организовал кооператив по изготовлению оснастки для металлургического производства, используя наработанные знакомства. Производству требовался металл и новое оборудование, а денег не хватало. И тогда неожиданно появился улыбчивый парень по кличке Чубатый, по имени Леха, предложил кредит под небольшой процент. А через месяц под Липецком пропала машина с дефицитной тонколистовой сталью.

Вскоре появились «щупальцы» в лице Лехи Чубатого, пришло время расплачиваться по кредиту… Цех перешел к Жорику, а его, словно бы в наказание сослали мастером-надзирателем на подмосковную стройку, где работали в основном белорусы, спокойные трудолюбивые парни, похожие на телят из-за чего их нещадно обжимали в зарплате. Тогда он еще не понимал, что машина с металлом пропала по наводке Чубатого.

Идею с рынком подбросил знакомый чеченец, помог с деньгами на раскрутку, но его подстрелили в междоусобной разборке. Пришлось опять идти на поклон к грузину Кацо. Жорик обласкал, дал денег в долг и постепенно как осьминог присосал весь рынок под себя, под свою толстую задницу.

Старатели, золото. Золото… навязчиво крутилось в голове Озоева. Он стал искать подходы для работы по золоту. Эта перспектива приободрила, наметилась возможность быстрого обогащения, как ему казалось в тот момент. А главное появились приличные деньги и бойцы, готовые выполнять его приказания.

Кахир вернулся из Москвы. Он ждет бурных восторгов. А дядя Даур спокойно принимает деньги. Деньги немалые – машину можно купить. И даже не пересчитывает.

– Спасибо. Отдыхай с дороги.

Когда солнце зацепилось за отроги западного хребта, по аулу поплыл запах жареной баранины. К дому неторопливо потянулись мужчины. Даур в парадной папахе встречает каждого, обнимает, усаживает у стола, заставленного лепешками, сыром, овощами. Ведет обычный разговор о ценах на сено, о предстоящей стрижке овец. Подкладывает почетным гостям бараньи мозги, мясо.

– Кушайте, кушайте… У нас семейный праздник. Мой племянник настоящий мужчина. Я ему давал трудное поручение. Он выполнил лучше, чем родной сын.

И зашелестело вдоль стола привычное «ахи дика», «джигит», впервые за много лет его хвалят, обхлопывают по спине мужчины аула. Кахир не выдерживает этой обильной радости, выскакивает из-за стола, мчится с пустым ведром к колодцу, чтобы никто не заметил его нечаянных слез.

Кахир ковыряется с мотыгой на огороде, окучивает помидорные гряды, и думает, как сказать дяде про отъезд в Москву. Вспоминает Елену, которая живет в далеком Воронеже… Когда становится невыносимо, запирается в дощатом туалете.

Раздается крик:

– Кахир, ишак тебя задери! Веревку что ль проглотил?

Красный от смущения он выскакивает из нужника.

– Опять дрочил? – спрашивает старший сын дяди Даура Идрис и хохочет беззастенчиво, от чего ему тоже становится смешно.

Кахир рано утром решительно говорит о своем отъезде. Даур смотрит на племянника и не может понять, что случилось.

– Да у него женщина в Воронеже…

– Возьми денег, поезжай… Или в Сочи. Сколько нужно? Дай Идрис мою сумку.

Кахир обнимает дядю, родственников и твердит свое:

– Денег не надо. Я вернусь…

Он знает, как тяжко достается каждый рубль на овечьей пастьбе, стрижке баранов, при изготовлении сыра, а особенно на помидорных плантациях. Ему кажется, что он сумеет быстро заработать большие деньги в Москве и приехать в Воронеж крутым парнем. И тогда сможет отбить красавицу Лену у законного мужа…