Золото хищников

Палуба под ногами Фрейи затряслась и завибрировала. Маркграфиня захлопнула книжку. Она вообразила, что гигантские челюсти Волкогемптона уже вцепились в ее город, – но это всего-навсего застопорили главный двигатель. Анкоридж замедлил ход, и в наступившей жутковатой тишине стало слышно, как снежная крупа шуршит по стеклу.

– Что случилось? – спросил Том. – Что-то с двигателем?

– Мы останавливаемся, – сказала Виндолен Пай. – Из-за бурана.

– Но ведь там хищник!

– Я знаю, Том. Ужасно некстати. Но во время сильного бурана мы всегда останавливаемся и бросаем якорь. Иначе слишком опасно. Скорость ветра на Высоком льду достигает семисот пятидесяти километров в час. Случалось, что ветер опрокидывал небольшие города. Бедный старый Скрелингсгаген[6] зимой шестьдесят девятого перевернуло на спину, как жука.

– Можно выпустить кошки, – предположила Фрейя.

– Кошки? – всполошился Пеннироял. – Какие кошки? У меня аллергия…

– Ее сиятельство имеет в виду шипованные гусеничные траки, профессор, – объяснила мисс Пай. – Они немного усилят сцепление, но в такую снежную бурю этого может оказаться недостаточно.

Ветер утвердительно завыл в ответ на ее слова, и стеклянные стены начали со скрипом прогибаться внутрь.

– А как же этот ваш Волчий Гемптон? – спросил Пеннироял, по-прежнему полулежа в кресле. – Им, вероятно, тоже придется остановиться?

Все посмотрели на Виндолен Пай. Та покачала головой:

– К сожалению, нет, профессор. Они ниже и тяжелее, чем мы. Они могут не прекращать движения даже при таком ветре.

– Фу ты! – заохал Пеннироял. – Значит, нас наверняка съедят! Должно быть, они определили наше направление еще до того, как разгулялся буран! Так и пойдут себе по азимуту, а потом – ам!

Тому показалось, что пьяненький профессор единственный в Рулевой Рубке говорит дело.

– Нельзя же вот так сидеть и ждать, пока нас слопают! – поддержал он Главного навигатора.

Мисс Пай взглянула на бешено крутящиеся стрелки индикаторов скорости ветра.

– Анкоридж никогда еще не двигался при таком ветре…

– Так, может, пора попробовать! – закричал Том и повернулся к Фрейе. – Поговори со Скабиозом! Скажи ему – пусть погасит все огни, изменит курс и гонит через буран на всех парах. Лучше перевернуться, чем быть съеденным, разве нет?

– Не смей так разговаривать с ее сиятельством! – завопил Смыо, но Фрейе было приятно, что Тому небезразлична судьба ее города. И все-таки нельзя забывать о традициях. Она сказала:

– Не знаю, могу ли я это сделать, Том. Еще ни одна маркграфиня не отдавала такого приказа.

– Так ведь ни одна маркграфиня еще не пробовала добраться до Америки, – возразил Том.

Пеннироял, тяжело опираясь на подлокотники, начал выбираться из кресла. Не успел Смью или еще кто-нибудь остановить его, как он отпихнул Тома, бросился к Фрейе, схватил ее за пухлые плечики и так встряхнул, что все ее драгоценности громко забренчали.

– Делай, что Том говорит! – заорал профессор. – Делай, что он сказал, дуреха сопливая, не то мы все окажемся рабами в брюхе этого Волчьего Гемптона!

– Ах, профессор Пеннироял! – взвизгнула мисс Пай.

– Убери свои грязные лапы от ее сиятельства! – рявкнул Смью, выхватывая шпагу и целясь в коленки ученого.

Фрейя вырвалась из рук профессора, испуганная, возмущенная, разъяренная, вытирая с лица брызги слюны Пеннирояла. Никто и никогда не осмеливался говорить с нею так, и на какое-то мгновение ей подумалось: вот что бывает, когда нарушаешь древние обычаи и назначаешь Главным навигатором простолюдина! Но тут она вспомнила, что Волкогемптон, скорее всего, мчится сейчас к ее городу сквозь пургу, разинув громадные челюсти, пылая всеми топками своего брюха. Она повернулась к навигаторам:

– Сделаем так, как сказал Том! Нечего таращить глаза! Вызывайте мистера Скабиоза! Меняем курс! Полный вперед!

Коул набивал сумку запчастями в одной из заброшенных мастерских машинного отделения, когда город переменил курс. От неожиданности взломщик чуть было не полетел на пол. Он покрепче прижал к себе сумку, чтобы награбленные детали не звякали, на цыпочках выбежал из мастерской и нырнул в лабиринт давно уже ставших знакомыми улочек и переулков, ведущих в центр машинного отделения, к шахтам, где размещались Скабиозовы сферы. Скорчившись между двумя пустыми топливными бункерами, он услышал, как перекрикивались рабочие, спеша по своим местам, и мало-помалу сообразил, что происходит. Коул поглубже забился в тень и стал думать, что ему теперь делать.

Он знал, что следует делать, у Дядюшки на этот счет были абсолютно ясные и четкие правила. Если городу, подвергающемуся обработке, угрожает опасность быть съеденным, прикрепленная к нему пиявка обязана немедленно отсоединиться и спасаться бегством. Все это – частный случай единого общего правила: НЕ ПОПАДАТЬСЯ. Если хоть одну пиявку возьмут в плен, северные города узнают, каким образом их столько лет обирали и грабили. Они начнут выставлять стражу, примут меры безопасности. Пропащие Мальчишки уже не смогут разбойничать без помех, как раньше.