Золото Хравна

— Хорошо, что Стюрмира еще не успели признать опекуном Вильгельмины, иначе он подал бы на тебя иск за похищение его подопечной. Но он сделает это после тинга в среду.

— Это уже не столь важно, отче, — горько усмехнулся Торлейв. — Не могут же меня казнить дважды.

— Эти два дня они искали тебя повсюду. Они были у Агнед, искали в Пригорках, но не нашли. Агнед, может, и догадывалась, где ты, но не сказала. Вчера вечером кто-то предположил, что тебя надо искать на Таволговом Болоте, однако барон покуда идти сюда не решился. Дело шло к вечеру, а дорога на Таволговое Болото не так легка, ночью не всякий проберется. Думаю, сегодня он явится сюда со своими челядинцами и дружинниками. Что ты думаешь делать, Торлейв, сын мой?

— У меня нет выбора, отче. Я пойду на север, в Нур-Трёнделаг. Никто не верит, что Стурла жив, но я-то знаю, что это так. Если они схватят меня — я не смогу помочь Стурле. Значит, я ухожу немедля.

— Боюсь я, Торлейв, как бы ты не пропал в горах! Ночи нынче темны и морозны, в ущельях туман. Едва отойдешь от проезжего пути, можно совсем заплутать.

— Я прошу отпущения моих грехов, отче, — тихо сказал Торлейв. — Если сверну себе шею в дороге, так по крайней мере отправлюсь на тот свет раскаявшись.

— Что ж, сыне, молись вместе со мною, — вздохнул отец Магнус. — Ego te absolvo a peccatis tuis in nomine Patris, et Fillii, et Spiritus Sancti. Amen[106]. Как епитимью назначаю тебе совершить паломничество в Нидарос к мощам святого короля нашего Олафа, как только это станет возможным для тебя. Во искупление греха своего читай дважды в день августинскую молитву[107]. И не падай духом, сыне, ибо Бог милосерд.

— Аминь, — прошептал Торлейв, и отец Магнус перекрестил его склоненную макушку.

Вильгельмина проснулась. В скошенной боковой нише, где она спала, было прохладно, но она не мерзла в меховом мешке. Сон ее был уже давно полон чудных разговоров. Кот Турре разговаривал со сверчком, спрашивал басом:

— А что она сама думает о том?

— Она еще ребенок годами, отче, — печально отвечал сверчок, которого, как всегда, было не видно за печкой.

— Любой на твоем месте поступил бы так же, — говорил кот. — Это в порядке вещей.

— Я не решился бы предложить ей такую судьбу.

«Что за бред? — думала Вильгельмина, подвернув ладонь под щеку. — О ком это они?»

— А что же Вильгельмина? — вдруг ясно спросил отец Магнус, и Вильгельмина поняла, что она больше не спит. — Что будет с нею?

В горницу сквозь открытую дымовую отдушину сочился бледный утренний свет. Начинался снегопад, и несколько снежинок уже кружили по комнате, облетая могучую фигуру отца Магнуса, который стоял посреди горницы в своей бурой рясе и в теплой меховой ольпе. Подле отца Магнуса стояли Торлейв и Йорейд.

— Я могу забрать ее с собою, — говорил густым басом отец Магнус, теребя скуфью в своих больших ладонях. — Здесь ей находиться небезопасно. Барон собирался быть на субботней мессе, он сам заказал панихиду по Нилусу из Гиске. Раньше окончания службы они не отправятся в путь. И все же дорога к Таволговому Болоту не так далека. Сам понимаешь, Торлейв: когда они придут сюда, ни Вильгельмины, ни тебя здесь уже быть не должно. Не думаю, что вам, тетушка Йорейд, что-то угрожает, но Вильгельмину могут заставить свидетельствовать против Торлейва. Возможно, люди барона захотят ее задержать, этого нельзя допустить. Челядинцы и дружинники Ботольва куртуазностью, увы, не отличаются.

Вильгельмина завернулась в платок до самых пят и вылезла на свет из своей ниши.

— Здравствуйте, отче! Здравствуй бабушка! Что-то еще случилось?

— Случилось, — отозвалась Йорейд. — Сигрид, жена Калле Смолокура, родила мальчика, назвали Карлом, в честь отца. Славный малыш, немного слабенький, но выправится, все с ним будет хорошо. Отец Магнус пришел, дабы помочь роженице и окрестить малыша сразу после родов. Мы поговорили, и добрый отче приехал на Таволговое Болото повидаться с вами — с сыном Хольгера и с тобою.

— Люди барона Ботольва будут здесь после полудня, — сказал Торлейв, — чтобы взять убийцу Нилуса из Гиске.

— Надо бежать, Торве! — воскликнула Вильгельмина.

— Вот о том и речь. Я иду в Нур-Трёнделаг, а что будет с тобою?

— Что за странный вопрос? Разве мы идем не вместе? Вспомни сам, о чем мы говорили!

— Дорога через горы трудна, — покачал головою отец Магнус. — Не знаю, Торлейв, как ты преодолеешь этот путь, а о Вильгельмине и говорить нечего.

— Я гораздо сильнее, отче, чем вы думаете! — возразила Вильгельмина и нахмурилась.