Золото Ларвезы

Пока у нее не было планов, как отсюда выбраться. Чуть ли не каждый вечер ее таскали на трапезы в башню Дахены. Целебные снадобья делали свое дело – к утру все более-менее затягивалось, но от телесной слабости не спасали. Отлеживаясь в постели, Глодия чувствовала себя так, словно в ней появились трещины, которых раньше не было, и через них мало-помалу утекает ее жизненная сила. Одна радость, из-за этих треволнений у нее внутри что-то сдвинулось, и ежемесячные женские дни никак не наступали – любителям пикантных блюд из башни Дахены оставалось только зубами скрежетать с досады.

Вот бы помириться с несчастной дурехой Мейлат – но она держала лицо и дожидалась, когда та сама сделает первый шаг. Наконец-то дождалась, и года не прошло! Они вместе явились в чайную и устроились за свободным столиком, ловя на себе опасливые взгляды «вкусняшек». К ним тут же подошел Хакил, похожий на хорошо воспитанную печальную мумию – с одобрительной улыбкой, словно искренне обрадовался их примирению.

К облегчению притихших «вкусняшек», надолго они там не задержались, снова отправились в комнату Перечной Клименды: ей не терпелось услышать от Мейлат последние новости и сплетни.

Из коптильни Дирвену пришлось убраться после того, как на него напали двое придурков-кровососов. Подловили вечером на задворках, без свидетелей – сами себя, гады, перехитрили! Одному вмазал «Каменным молотом», другой «Медным кулаком», а потом, не дав опомниться, упокоил обоих «Костяной иглой».

Лорма не соврала, «Костяная игла» этих тварей с концом убивает. Хотя с чего бы ей врать, ее-то ничем не упокоишь – хоть кинь в жерло вулкана, хоть разруби на миллион кусочков, эта бессмертная мумия регенерирует. Так что она нисколько не рисковала, вручив своему консорту эффективное оружие против вурванов.

Другое дело, как он должен с помощью «Костяной иглы» завоевывать Эгедру. Убивать здешних хозяев поштучно? В городе девяносто семь Владений, в каждом обитает по две-три дюжины упырей – всего их должно быть около трех тысяч. Это сколько же времени на них уйдет… Впрочем, у Лормы время есть.

Надо создать видимость, будто он занят истреблением эгедрийских вурванов, и потихоньку смыться. Наконец-то перед ним сложная задача, которую предстоит решить в полевых условиях – ему давно не хватало таких задач.

Дирвен ночевал в сараях, питался тем, что удавалось стащить, а днем слонялся по городу, используя «Маскарадный кубик», позволявший ему на время принимать облик кого-нибудь из местных. Он пока не решил, куда двинуть: в Суринань, на Юг или в восточные страны за Унским хребтом. Надо зашкериться туда, где его не найдут ни ищейки Ложи, ни овдейские агенты, ни Лорма, ни Самая Главная Сволочь.

На премьеру Глодия отправилась в лиловом платье с розанчиками из золотой тесьмы, в шарфе с нарядным шитьем и кружевной полумаске, украшенной олосохарским жемчугом. На груди переливалось алмазно-жемчужное ожерелье – подарок Дахены, а волосы она спрятала под лиловым тюрбаном, увенчанным страусовым пером. Сразу видно, не абы кто – фаворитка здешних господ! Хоть и не нравилось ей быть пищей, своим высоким положением она гордилась.

Мейлат помогла ей натянуть поверх бинтов атласные перчатки, да в придачу застегнула на запястьях широкие драгоценные браслеты. А то вдруг найдутся желающие без чести и совести, всякое бывает.

Она попросила Юлура, чтобы ей разрешили взять Мейлат с собой, и та прямо-таки засветилась от счастья.

Нижнюю юбку с амулетами Глодия надела якобы для того, чтобы платье сидело пышнее. Если угробец в Эгедре, он наверняка заявится в театр, тут-то она и задаст ему жару! Главное, узнать этого засранца в толпе. По здешней традиции все зрители, и вурваны, и люди, приходят на представление инкогнито. Даже Мейлат надела скромную блекло-голубую полумаску под цвет своего шарфа.

– У меня была красивая, от мамы осталась, – пояснила она грустно. – Ее отобрали и порвали, но я клочки храню, как память о маме.

– Плохо тебе здесь живется, – обронила Глодия.

Она нередко заводила об этом речь, с дальним прицелом: вот бы эта недотепа захотела вместе с ней отсюда удрать.

Владение Сукомы мало чем отличалось от Владения Дахены – все та же облезлая роскошь провинциальной гостиницы. Зато театральный зал был втрое больше, и под потолком висела громадная хрустальная люстра, наверняка привезенная из «диких земель».

Зрителей уймище, как же отыскать среди них Дирвена, который то ли здесь, то ли нет? Гости из Владения Дахены, как и остальные эгедрийские театралы, приехали в повозках, запряженных очалами, и она еще возле входной арки отметила: экипажей не счесть, стоят в несколько рядов.

Перед началом спектакля объявили, что «Любовь к трем каплям» написал Аридьяго Сукома, и он же сыграет главную роль. Зал разразился аплодисментами, Глодия тоже хлопала, хотя и чувствовала, что дело дрянь: поди найди в этом столпотворении того, кто тебе нужен!