Золото Ларвезы

Сюжет был в духе тех вурванских небылиц, которыми восхищалась Мейлат: главный герой пришел в поисках еды в человеческий город и увидел на мраморной балюстраде (выкрашенная в белый цвет фанерная декорация) брызги крови – слизнув их, он остался доволен и захотел вкусить остальное. Кровь принадлежала трем разным людям, и вурван никак не мог решить, за кем в первую очередь кидаться в погоню – о чем и рассказывал зрителям с выражением, вдохновенно заламывая руки. Наконец он определился и пошел по самому привлекательному следу, а за ним устремились хладнокровные убийцы – отряд злодеев-магов, чуть-чуть опоздавших.

После этого объявили антракт. Морща нос от стоявшей в зале сладковатой вони, Глодия поднялась с расшатанного бархатного кресла, высматривая Мейлат в боковом проходе у стеночки – зал набит битком, и тем зрителям, кто попроще, сидячих мест не хватило.

Дирвен отправился на спектакль не из любви к искусству – на всякое дурацкое искусство он и в Аленде насмотрелся – а потому что это был единственный шанс побывать в одном из Владений. Просто так туда не попадешь, охранные чары будь здоров, другое дело в толпе.

Вначале он прибился к горожанам, глазеющим на разряженную публику, потом с помощью «Маскарадного кубика» принял облик одного из гостей и с уверенным видом двинулся к арке с распахнутой настежь двустворчатой дверью. Во психи: резьба на двери изображала орнамент из внутренностей, Лорме наверняка понравится. В пестрой толчее никто не обратил внимания на то, что один из расфуфыренных доходяг вошел под арку дважды.

«Маскарадный кубик» держит личину недолго, но долго и не надо: активировав «Тайный вожатый», Дирвен увлек подходящего по росту парня в боковой коридор, завел в первую попавшуюся комнату, позаимствовал его тряпье и велел спать до полуночи. После чего, уже при полном параде, вернулся в толпу зрителей. Многофункциональный «Кубик» отводил от него чужие взгляды не хуже, чем «Мимогляд», да он теперь и не выделялся среди остальных.

На шею намотан вышитый шарф. Удобные штаны с карманами спрятаны под просторными бирюзовыми шароварами, а безрукавка амулетчика, тоже с дюжиной карманов, под сиреневой туникой и малиновой разлетайкой с длинными рукавами, подпоясанной златотканым кушаком. В придачу оранжевый тюрбан с гранатовыми бусинами, полумаска и перчатки. На запястьях массивные золотые браслеты – обязательный аксессуар, здесь у всех перчатки и браслеты.

Парень, уснувший на циновке в комнатушке с бидонами, выглядел как жертва истязателей: шея натурально лиловая, с припухлостями и ямками от клыков, спина в порезах, руки забинтованы, губы до того бескровные, что их будто вовсе нет. Дирвен подумал, что сам он, пожалуй, чересчур здоровый для сливок здешнего общества… Но «Маскарадный кубик» выручит, а если дойдет до трепа, он скажет, что попал в Эгедру недавно.

Батрацкую одежду, которую до сих пор носил поверх своей экипировки, он свернул в узел и сунул в захламленную кладовку в том же коридорчике. Если не получится ее забрать, с «Ключом Ланки» разжиться в городе новой – раз плюнуть.

Все норовили сесть поближе, а он занял стратегически выгодное крайнее место в одном из последних рядов. Привычно наметил маршрут отступления. Здоровенная хрустальная люстра – это хорошо, в случае заварушки можно будет ее обрушить… Хотя никакого смысла, вурваны расселись по ложам, а в партере под люстрой их жертвы, из которых и так противники никудышные.

Размышляя, что делать дальше, он не вникал, что за фиглятину показывают на сцене, только хлопал в ладоши вместе со всеми, чтоб не выделяться среди остальных придурков.

Надо отправить в Роф амуши с донесением: он уже начал действовать, но на постепенное истребление хозяев Эгедры уйдет не меньше года, и работать ему придется в условиях глубочайшей конспирации, так что пусть Лорма запасется терпением. Да она и сама понимает, что такие вопросы за три ночи не решаются. А он прикончит еще пару-тройку упырей и якобы заляжет на дно, после чего потихоньку смоется.

Весь арсенал при нем, включая полностью заряженные «Пятокрылы», и нужно будет завернуть к тайнику, взять с собой побольше денег. Лорме останется только гадать, сбежал ее консорт или его разоблачили и сожрали местные кровососы. Она, конечно, может спросить у крухутака, но не так давно она жаловалась, что у нее не осталось ни одного задолжавшего крухутака, а от поисковой ворожбы Дирвена прикроют амулеты.

В зале пахло нездоровым потом, мазями, благовониями, пудрой, несвежими бинтами, увядающими цветами, которые чахли в вазах в стенных нишах, вдобавок чем-то сладковатым и противным, как на помойке. Казалось, еще чуть-чуть – и воздух загустеет в тошнотворно-приторный кисель, тогда его надо будет не вдыхать, а глотать. Когда объявили антракт, Дирвен вместе с доброй половиной зрителей устремился к выходу. Толпа вынесла его во внутренний парк, озаренный созвездиями волшебных фонариков, и здесь он наконец-то вздохнул полной грудью: духота южной ночи не шла ни в какое сравнение с морилкой в зале.