Золото Ларвезы

– И боги, и люди скажут мне спасибо за то, что я избавила мир от такого угробища! – крикнула распаленная Глодия, и словно в ответ ей в зарослях на берегу завопила ночная птица.

– Дура, у меня «Непотопляй», я выплыву! Сама потонешь!

– Я умею плавать!

И в придачу у нее «Плавник» – с «Непотопляем» не сравнить, но даже завалящего пловца гарантировано выручит.

– Мейлат, плавать умеешь?

– Нет, – кротко отозвалась девушка, выплескивая за борт содержимое черпака. – Ой, тут еще…

– Она из-за тебя утонет! Правь к берегу, поворачивай руль!

– Нет, она утонет из-за тебя, потому что ты первый начал, и еще одна невинная жизнь будет на твоей совести! Боги-то не простят…

– Из-за тебя, это ты первая начала! Руль, дура, поверни!

– Я повернула, это ты рассиживаешь, как в гостях, греби давай!

– Как я тебе выгребу одним веслом! Если ты весло мне сломала!

– Жаль, что не об твою дурную башку! Мейлат, вычерпывай, прибывает же!

Стояла ароматно-душная тропическая ночь, река серебрилась под звездным небом. Зарево пожара на юге почти угасло. К заросшему берегу вихляво двигалась одинокая лодка, за ней с почтительного расстояния наблюдали русалки – одна, вторая… а вон и третья вынырнула. Они с любопытством прислушивались к людским возгласам, далеко разносившимся над переливчатой черной водой:

– Это ты виноват!..

– Сама виновата! Рулем работай!..

– А ты греби, дурачина! Мы плывем или тонем?..

– Да не в ту сторону рули, нас крутит!..

– Мейлат, шибче вычерпывай…

8. О концах и началах

Баэга из драгоценного китонского шелка мерцала в лучах вечернего солнца, в ее бронзовых и золотистых переливах угадывались то города, то деревья, по рукавам вился прихотливый орнамент. Такое роскошное одеяние повесить бы на стенку и любоваться. Он засмотрелся, в то время как двое слуг держали это произведение искусства на весу и терпеливо ждали.

– Может, сойдет что-нибудь попроще? Зацепится еще, порвется…

– Никак нельзя, господин наместник, – первый секретарь Городского Совета, явившийся за компанию со слугами, сопроводил возражение поклоном. – Согласно протоколу, утвержденному его светлостью, наместнику князя надлежит являться на официальные приемы в парадных одеяниях, при этом парадным одеяниям членов Городского Совета негоже превосходить одеяние господина наместника, дабы второе лицо княжества воссияло среди прочих государственных лиц аки ясный месяц среди звезд. Посему Городской Совет покорнейше просит вас одеться согласно протоколу, а если вы явитесь как сейчас, нам всем придется, нижайше прошу прощения, сменить парадное облачение на повседневные одежды, что также будет нарушением протокола…

– А там написано, в каком одеянии надлежит являться на официальные приемы самому князю?

– На сей счет, господин наместник, ничего не сказано. Его светлость господин Тейзург волен одеваться, как его светлости будет угодно.

– Вот мерзавец, – заметил Хантре.

– Я затворяю свой слух, я этих слов не слышал, – с достоинством произнес чиновник, символически прикоснувшись кончиками пальцев к выглядывающим из-под тюрбана мочкам ушей.

Его куфла так и слепила золотым шитьем, а тюрбан из белого атласа был усыпан олосохарским жемчугом и украшен страусовым пером. Возникший в отсутствие Тейзурга Городской совет принял к сведению, что князь ценит роскошь и элегантность, и старался не ударить лицом в грязь – на свой лад, с истинно южным размахом. Добравшиеся до Ляраны портные не испытывали недостатка в заказах.

– Принесите мне этот протокол, хотелось бы посмотреть.

– После приема непременно принесу, господин наместник.

Надев похожую на золотистый мираж баэгу, Хантре вскоре перестал о ней думать. Вопреки опасениям, она оказалась прочная: вроде он и раньше слышал о том, что китонский шелк высшего качества может выглядеть нежным, как паутинка, хотя не враз порвешь.

Ляранская сторона давала торжественный обед в честь бартогского посла, по случаю 273-летней годовщины Дня Вычислителя – национального бартогского праздника. Посол прибыл из Дукона вместе с инженерами, которые приступили к строительству воздушного порта для дирижаблей, существующих пока только в проекте. Поскольку Тейзург отправился в Аленду улаживать отношения с Ложей, вручить подарки иностранному дипломату должен был Хантре, получивший, как снег на голову, титул наместника.

Это внезапное назначение «вторым лицом в государстве» оставило у него смутно тревожное ощущение. Словно где-то – даже не рядом, а на некотором расстоянии, в конце коридора – перерезали еще одну ниточку, захлопнулась еще одна дверь.

– Ты уверен, что сделать меня заместителем – хорошая идея?

– Да не волнуйся ты так, – бывший демон Хиалы с удовольствием зажмурился. – Бремя власти будет для тебя не слишком тяжким, об этом я позаботился. Есть Городской Совет, со всеми прелестями бюрократии, так что твои полномочия ограничены.

– А твои?

– А мои – безграничны, поскольку я абсолютный монарх, однако в мое отсутствие княжеством управляет коллегиальный орган власти.

– Тогда зачем тут я?