Золото (ЛП)

избавить от страданий. И ты называешь себя Сыном? Было время, когда ты

убил бы бандию без раздумий. Знает ли мой отец, каким жалким подобием

Сына ты стал?

Лицо Блейка становится темным, несмотря на сияющий серебристый

свет, его гнев возрастает наряду с яростью Порции.

– Ты действительно считаешь, что мы должны убивать только потому,

что можем? Брианна не представляет угрозы для человеческой расы. И

никогда не представляла. Да и я видел каждый темный уголок твоей души, но

все же хочу верить, что ты примешь правильное решение, когда придет

время. Мы не наши предки. Мы можем сделать наш собственный выбор.

Черные тучи собираются над нами, закрывая звезды. Разряд голубой

молнии с треском ударяет в океан, окрашивая море в зловещий оттенок цвета

индиго. Дождь начинает моросить крупными каплями, заливая двор.

– Ты должен был выбрать меня, – говорит Порция, слезы стекают по ее

щекам.

Она разворачивается и бежит вниз по тропинке, исчезая в темноте.

А затем начинается ливень.

Я бегу внутрь. Гигантская стена из окон – теперь всего лишь масса из

осколков побитого стекла. Дождь попадает через разбитые оконные проемы,

но, по крайней мере, я укрылась от сильного града. Остин с Блейком все еще

стоят снаружи, освещенные своим божественным светом, серебряным и

золотым. Они смотрят на тропинку, где исчезла Порция.

Я надеюсь, что Блейк прав насчет Порции. Она может быть и бандия,

но она также и человек. Вроде меня. Она все еще может решить сражаться

вместе со своей семьей, а не против них.

Блейк разворачивается к Остину, позволяя кончику меча упасть на

землю. Остин опускает свой меч и приподнимает подбородок в коротком

кивке.

Своего рода перемирие между парнем, которого я люблю и тем,

которого я бы, возможно, любила, если бы все сложилось по-другому. Я не

жалею о том, что могло бы быть с Блейком. Уже давно не жалею. Может

быть, Джо и прав, и вместе мы могли бы все изменить. Но сейчас уже

слишком поздно. Потому что когда я смотрю на Остина, даже в этом облике,

то не вижу бога одержимого возвращением себе земли. Я вижу парня,

который сделал то, что считал нужным, чтобы сохранить мне жизнь. Парня,

прождавшего тысячу лет, чтобы снова увидеть меня. Который доверял мне

даже после того, как я не дала ему никаких оснований на это.

В завтрашней битве умрут люди. Я могу быть одной из них. Но я буду

сражаться за то, что люблю. Я убью ради этого. Может быть, это делает меня

плохим человеком. Надеюсь, что нет. Потому что я не смогла бы изменить

этого, даже если бы и захотела. Мое сердце переполняют чувства.

– 51 –

Я встаю на рассвете. Мне, вероятно, следовало бы отдыхать, но в

любом случае сомневаюсь, что я смогу поспать. Я иду к конюшне и начинаю

приводить Панду в порядок.

– Не можешь спать?

Мик стоит снаружи стойла. На нем тот же самый черный пыльник с

прошлой ночи. Он еще бледнее, чем обычно.

– Ты тоже?

– Наверное.

Я провожу щеткой по шее Панды мягкими движениями.

– Как бальная комната?

– Немного влажная, но ничего такого, чего нельзя было бы

восстановить. Уже заказали новые окна. Через несколько недель она будет

как новая. – Он наблюдает за мной, словно пытаясь проникнуть внутрь моей

головы. Черт, возможно, он мог бы проникнуть в мои мысли, если бы

захотел. – Во всяком случае, я рад, что ты все еще здесь.

Я прохожу под защитной балкой и вхожу в амбарный проход.

– Думала, что ты хотел, что бы я остановила войну.

Он прислоняется плечом к каменной стене.

– Джо беспокоится о тебе и Остине, но я не могу не пожелать ему

счастья. Не важно, насколько проблематично.

– Счастье Остина – проблематично?

– Оно мешает тебе и Блейку закончить все мирным путем. – Мик

тянется к уздечке Панды, снимая ее с крючка возле стойла. – Давай

прокатимся.

Никто из нас не произносит ни слова, пока мы оба усаживаемся верхом

и проезжаем полпути по дороге, пересекающей пастбище. Мик поворачивает

Талли в сторону океана, прочь от тропинки, ведущей к руинам.

– Сбор будет возле врат. Сегодня вечером отлив совпадет с заходом

солнца. Лайам захочет воспользоваться волшебным часом между днем и

ночью.

– Значит сегодня вечером.

По крайней мере, у меня есть целый день, чтобы поискать ожерелье. И

вооружиться для битвы.

Мы скачем молча, пока не подъезжаем к краю круто спускающейся к

каменистому пляжу тропинки.

– Связь была способом Дану вынудить Киллиана полюбить ее, но это

привело к обратному результату. Довольно впечатляющему, – говорит Мик,

останавливая Талли и смотря на океан. – Ей не нужно было связывать душу

Киллиана со своей. Он любил ее уже тогда. Просто не готов был признать

это.

Я встречалась с Киллианом в царстве духов и пришла к тому же

самому выводу. Киллиан любил Дану.

– Если он любил ее, почему же у них ничего не получилось?

– Киллиан поклялся избавить мир от магии. Связь же не просто

привязала его душу к богине, она наделила его своим собственным

волшебством. Киллиан был в ярости.

– Он простил ее.

– Со временем. Но Дану не вернулась в Ирландию после того, как

привязала Киллиана к себе. Она тяжело восприняла его отказ, и оставалась в

царстве духов около четверти века. У Киллиана не было выбора, как