Золото Маккенны

— Ты должен быть в этом абсолютно уверен, — не сдавался старик. — Пики находятся в восьми днях переезда в глубь Нью-Мексико. Эта — первая — карта показывает, как лучше до них добраться. Следующие пять дней будешь ехать по самому каньону. Ты должен быть абсолютно уверен в том, что накрепко запомнил эту часть карты. Не стирай путь до Сахарных Голов, пока не убедишься, что сможешь в точности воспроизвести его по памяти.

— Смогу, смогу, — заверил его Маккенна. — Продолжай.

— Хорошо, запоминай накрепко, сынок. Сейчас я нарисую ещё одну карту — последнюю. На ней я укажу детали пути после того, как ты доберёшься до Сахарных Голов. И нарисую тайный проход в каньон Сно-Та-Хэй. И место, где находится золото, из-за которого этот белый — Адамс — потерял рассудок и жизнь. Ну, что, Маккенна, готов?

Старатель кивнул. Он разровнял песок, стирая следы карты, на которой был показан путь до Сахарных Голов.

— Готово, — сказал он.

Старик тщательно прорисовывал все детали и давал пояснения. Маккенна, как любой — белый или краснокожий — человек, знал легенду о Каньоне Погибшего Адамса. Если в россказнях о невероятном Золотом Каньоне есть хоть тысячная доля правды, вторая карта индейца была неоценима. И всё же чуткое до золота сердце старателя не забилось быстрей: Маккенна видел тысячи подобных карт и следовал не по одной тропе, приводящей всё к тому же горькому, бесславному концу. Он знал подобные карты и людей, которые их рисовали.

Но сегодняшний «художник» был так стар и держался с таким достоинством, что старатель начал превозносить вслух умение, с которым эти краснокожие дети пустыни отражали на сыпучем песке то, что веками воспринимали «внутренним оком» их предки и предки их предков, и хвалить работу старика. Он сказал, что благодарен судьбе за то, что индеец позволил ему проникнуть в столь тщательно оберегаемую тайну, и обещал в один прекрасный день, как старик того желает, поехать в те самые места.

— Теперь, — сказал старик, опуская палку, которой рисовал на песке, — ты видишь всё. Не стирай карту, пока она намертво не отпечатается в твоей памяти. Ты знаешь, что многие в этих землях охочи до золота. Говорят, что Пелон Лопес снова едет сюда. Тебе, наверное, известно, что у него есть союзники в моём племени. Он опасный и очень дурной человек. Пелон ни в коем случае не должен узнать об этом тайном пути. Ни он, ни другие апачи. Индейцы сильно изменились. Они стали думать так же, как белые, и так же, как они, любить за золото и убивать. Это плохие и слабые духом апачи: они предадут даже своих, если узнают путь к Каньону Дель Оро. Заклинаю тебя: защити это место после моей смерти, Маккенна. Я остановил выбор на тебе, потому что ты хороший человек и уважаешь эту землю и духов наших предков. Ты меня слышишь, сынок? Сохранишь ли ты тайну?

— Конечно, — кивнул головой Маккенна. — Я тебя понял, старик. Всё будет так, как ты того хочешь. А теперь — отдыхай. Лежи спокойно.

— Нет, — ответил старый воин. — Пожалуйста, изучи карту. Мне бы хотелось увидеть, как ты станешь запоминать эти линии. Я буду мысленно с тобой.

Среди скал возле Ручья Яки было очень жарко. Даже когда солнце скрылось за жёлтыми горами, дышать не стало легче. Нервы Маккенны стали сдавать. Сейчас он хотел только одного: чтобы старик поскорее умер.

— Давай слегка обождём, — сказал белый индейцу. — Я думаю, что совсем не обязательно учить карту прямо сейчас. Неужели ты не видишь, что я устал? И тоже хочу отдохнуть…

Эн, старый апач, Собака Прерий, покорно кивнул головой. Но по тому, как он отвернулся, Маккенна понял, что уязвил его самолюбие.

— Послушай, — сказал он. — Не отворачивайся так. Я ведь твой друг. Смотри. Наблюдай за мной. Я начинаю изучать карту, как ты меня об этом просил. Видишь?

— Ах, — вздохнул благодарно старик. — Ты действительно настоящий друг. Мне приятно, что ты понял. Карты существуют для того, чтобы им следовали, запомни. Нельзя просто посмотреть, а затем забыть. Ты понимаешь, о чём я тебя прошу, Маккенна?

Бородач кивнул:

— Разумеется, — откликнулся он. — Но я должен быть с тобой абсолютно откровенен. Даже, когда я намертво запомню каждую линию этой карты, совершенно необязательно, что я последую в эти места. Надеюсь, ты понимаешь, что в жизни случается всякое?

Наблюдая за старым индейцем, Маккенне показалось, что по иссечённому ветрами лицу скользнула усмешка.

— Ещё бы, сынок. Я-то понимаю, а вот ты, похоже, нет…

— Чего? — раздражённо спросил Маккенна. — Чего ты там говоришь?

Апач пристально посмотрел на него.

— Скажи, я очень стар, Маккенна? — спросил он.

— Да, очень. А что?

— Обманывали ли мы друг друга, когда говорили, что я умираю?

— Нет, не обманывали. Мы знали, что так оно и есть.

— Так зачем мне тогда врать тебе насчёт Золотого Каньона? Старик умирает. Молодой человек, несмотря на иной цвет кожи, становится другом старика. Умирающий хочет отблагодарить за услугу, оказанную ему в последний час. Станет ли он лгать своему последнему другу в этой жизни?

Маккенна покраснел:

— Конечно же, нет. Прости меня.

— Теперь ты веришь в золото?

Маккенна покачал головой: