Золото небесных королей

Стребляне и кривичи продолжали заниматься лошадьми. Одни поили их из кожаных вёдер, наполненных выше по течению ручья у бобровой хатки, где берега не были взбаламучены переправой дружин. Они использовали и кожаные меха. Кроме питья, воду они использовали для отмывания лошадей от лесного сора и глины. Передавая вёдра и меха с водой, и обратно по цепи из рук в руки, воины беспрерывно лили чистую воду на кожу животных. Так все они боялись лошадиной хвори, боялись остаться безлошадными в бесконечном чужом краю, что трудились не жалея сил. Потом уже мыть и поить своих лошадей стали полтески и бурундеи. Они лучше знали как следует ухаживать за лошадьми, чего стоит при этом опасаться, а чего можно не бояться. Они спокойно выковыривали из копыт животных мелкие камни, грязь, соскребали с разномастных конских шей и крупов катушки пыли вперемешку с потом и сукровицей от ссадин. У тех лошадей, что имели подковы, они правили гвоздочки, а если подковы совсем никуда не годились, снимали их и откладывали до того времени, пока не будет возможности их починить в кузнице. Заодно всадники чистили и скребли себя и друг друга, раздевшись по пояс чесали из волос блох, стригли чубы, виски и бороды. Многие жевали лепёшки, сушёное мясо или сырое зерно. Они правили узду, сёдла, менялись припасами, шили, чинили одежду и обувь. Говорили все мало, никто не пел, не смеялся. Все воины были крайне утомлены и подавлены. За бобровыми хатками ниже по течению ручья, на берегу оврага лежали вповалку и отдыхали викинги. Большую часть дороги через ночной лес они проделали пешком, ведя лошадей с поклажей под уздцы. Сейчас их лошади беспризорно бродили вокруг, многие даже не освобождённые ещё от груза. Только неутомимый Ладри ходил вверх и вниз по склону и носил им от ручья воду в своём шлеме. Эта трогательная но бесполезная забота мальчика о животных была похожа на детскую игру из оставшейся далеко в прошлом спокойной жизни. Тем временем оправившись от избиения, устроенного Семиком, проповедник Драго вместе со своим братом Тихомиром удалились от оврага к толпе крестьян, окружающих место остановки их святой. Новгородские заложницы князя с помощью служанок отгородили себе тканью, натянутой на жердях, небольшое пространство, скрытое от любопытных взоров и расположились там на отдых. Служанки то и дело выходили оттуда то за водой, то за дровами, то за вещами к своим корзина и сундукам около лошадей. Кто-то в толпе очень красиво пел звучным женским голосом:

Святая Ясельда непорочная, надежда простых и грешных людей.
К тебе прибегаем мы ныне, ничтожнейшие из всех.
Тебя почитаем за святость, тебя благодарим за милости,
За то, что ограждаешь от ада, коему мы часто служили.

Любим тебя, о Госпожа, достойная любви.

А уж поскольку любим, то желаем всегда служить Тебе
По мере сил делать все, чтобы была ты любима и другими.
Тебе всецело доверяем, в руки твои влагаем спасение наше…

Было видно, что Драго никак не может найти себе места после избиения, и что он сильно напуган. Тихомир ходит за ним и уговаривает принять свою судьбу как данность и испытание христианского терпения. Рагдай, поглядывая в ту сторону, не сомневался, что серб согласится изображать крестоносный отряд. Этот способ передвижения воинов под видом церковного отряда Рагдай увидел во время своего пребывания в Константинополе, когда обучался книгописанию, медицине и запрещённой там греческой философии. Тогда армянский отряд с крестами на щитах и одежде, в сопровождении священников в чёрных нарядах с золотыми крестами на груди, собирался и отправлялся в набег на аилы печенегов, прикочевавших без разрешения императора к северной границе Византии. Все городские отряды, гвардия, стражи пропускали беспрепятственно крестоносцев через любые ворота и препятствия, торговцы не смели просить с них плату за товары, а в харчевнях боялись даже заикнуться об оплате за еду и вино. За теми крестоносцами-армянами стоял как призрак кровавый палач — император Флавий Фока, а ещё благословение и деньги тогдашнего византийского патриарха Фомы I. Здесь же за как бы крестоносным отрядом Стовова будет стоять мнимое благословение Кёльнского архиепископа, друга короля франков. Но для того, чтобы обезопасить себя на несколько недель от лишних стычек с воюющими за Богемию и Моравию сторонами, этого могло вполне хватить.

Стень всё ещё никак не мог выбрать курицу для гадания, пока подошедшие Семик и Рагдай не сделали этот выбор за него:

— Да вот эта, большая, с чёрным пером в хвосте! — воскликнул Семик, выдирая из рук мечника вялую курицу, торжественно поднимая её над головой и направляясь к князю, — взрослая, хороша для волхования.