Золото ночного Будапешта

— Ладно, Алена, поговорим потом. А сейчас найди нам адресок Редькиной Ирины Ивановны.

— Это она утонула?

— Ну почему утонула?

— Так наводнение было?

— Застрелили ее, — просветила секретаршу Алина.

— В Венгрии?

У меня из рук выпала сумка. С Аленой сегодня явно что-то не то.

— А мы откуда приехали? — сдвинув брови, спросила Алина.

— Я сейчас, сейчас, — Алена засуетилась у компьютера и через минуту выдала адрес: — Краснофлотская тридцать два, квартира шесть.

Оставив свои вещи в «Пилигриме», мы вызвали такси и поехали на улицу Краснофлотскую. Редькина проживала недалеко от центра города, через пятнадцать минут мы уже входили в темный подъезд пятиэтажки. На площадке второго этажа остановились перед фанерной дверью, на которой белой краской была нарисована шестерка. Я поставила сумку Редькиной на пол и позвонила. Из-за хлипкой двери донеслась пронзительная соловьиная трель. Лет пятнадцать назад такие звонки были в моде.

«Соловей» отпел свою арию, но хозяева не спешили подойти к двери.

— Звони, еще, — потребовала Алина.

Вторая попытка была столь же безрезультатной, что и первая.

— Может, она жила одна? — пришло мне в голову.

— Не хотелось бы, — испугалась Алина. — Куда мы труп в этом случае денем? Можно, конечно, гроб из автобуса не забирать и тем самым отомстить Калюжному.

— Нет, это непорядочно, — отвергла я Алинино предложение.

— Тогда придется нам самим хоронить Редькину, — вздохнула Алина и отошла к соседней двери. — Сейчас узнаем, одна жила Редькина или с кем-то.

Только Алина коснулась пальцем кнопки звонка, как дверь тут же отворилась. Женщина средних лет смотрела на нас настороженно и строго:

— Вы к кому? — спросила она.

По тому, как она быстро открыла дверь и задала вопрос, я поняла, что все это время она стояла под дверью и прислушивалась к нашему разговору.

— Вообще-то мы к Редькиным. Вы не знаете, когда они бывают дома?

— Редькиным? Вообще-то в этой квартире Редькина одна — Ирка. Но ее недели полторы нет дома. Где она, я не знаю.

— А она жила одна?

— С братом жила, Вовкой, только фамилия у него не Редькин, а Горохов. Ирка успела сходить замуж и вернуться в родные пенаты с другой фамилией.

— А вы не подскажите, когда можно увидеть Владимира?

— Ой, не знаю, — женщина покачала головой, да так обречено, что у меня вмиг растаяли все надежды избавиться от трупа Ирины Ивановны. — Под следствием он.

— Как так? Давно?

— Неделю назад приезжали из полиции с обыском. Меня в понятые брали и Дмитрия Захаровича из пятой квартиры. Даже не знаю, что Вовка мог натворить. Вроде бы нормальный парень, не хулиган какой. Техникум закончил, работал где-то. Пьяным я его никогда не видела. Жил тихо и мирно. Что с ним могло случиться, не представляю. Может, подставили?

— А в квартире что искали?

— А фиг его знает, что искали. Ничего не нашли. Про Ирину у меня спрашивали, мол, куда она подевалась. Да разве ж я знаю? Передо мной соседка не отчитывается. Живет тихо, не скандалит, не ругается. И на том спасибо. Вот в восьмой квартире семейка живет. Врагу не пожелаю таких соседей. Мат, вопли пьяные постоянно, с утра до вечера. Перегородочки тонкие, все слышно. В семье трое детей. Все мальчишки — отпетые хулиганы. По утрам отец с матерью их воспитывают, а вечером к ним самим участкового надо вызывать. Такое вытворяют.

— А родители Владимира и Ирины живы? Или, может, есть какие другие родственники? — спросила я, заметив, что собеседница начинает уходить от интересующей нас темы.

— Родственники… — женщина не сразу переключилась с соседа-дебошира на тихую Редькину. — Ах, ну да. Отец и мать живут за городом, в деревне. У бабушки Ирины был домик. После смерти старушки родители перебрались жить на природу, а городскую квартиру детям оставили.

— А адрес нам их не подскажите? Или хотя бы скажите название деревни.

— Да что случилось? — насторожилась соседка.

— Ирина погибла, — выдохнула я. — Мы должны связаться с ее родственниками, чтобы передать гроб с телом.

— Ой, горе-то какое! Как же его старикам пережить? Я даже не знаю, сказали ли им, что сын в тюрьме. А тут еще и дочка умерла.

— Вы адрес знаете? — повторила вопрос Алина.

— Да я так и не вспомню название той деревушки, — расстроилась женщина. — То ли Карловка, то ли Карповка. Анна Ильинична, мать Ирины и Владимировна, хвасталась, что рядом с деревней озеро — считай, курортная зона. Вот бедняжка-то! Как же Ирина погибла? Ее потому так долго не было? Давно это случилось?

— Два дня назад.

— А почему ж сразу не сообщили?

— Ирину убили в Венгрии. Сегодня только тело доставили. Мы сразу к вам.

— Постойте, у меня, кажется, где-то записан номер телефона сестры Анны Ильиничны, тетки Ирины. Да вы заходите. Что мы на лестничной площадке стоим? — соседка пропустила нас в тесную прихожую. — Так, сейчас, найду, — она взяла с полки телефонную книжку и стала перелистывать страницы. — Ага, вот. Зоя Ильинична Нестерова — сестра Анны Ильиничны. Диктую номер.

Записав номер, мы простились с соседкой Ирины Редькиной.

Глава 14

— Через полчаса у нас встреча с водителем автобуса, — напомнила мне Алина. — Надо ехать труп забирать.