Золото ночного Будапешта

— Но убийца сидел в автомобиле, а улица — не территория отеля. Убийца сидел в машине, — повторила я свои последние слова, чтобы зацепиться за мысль, блеснувшую в моей голове, — и ждал, когда выйдет Редькина. Нет, не так, он ждал, когда она будет возвращаться из аптеки. Получается, он следил за ней? Возможно, из отеля она вышла не одна, ее окружали люди. Убийца боялся привлечь к себе внимание, поэтому сначала пропустил ее, проследил, дождался ее возращения и выстрелил.

— Логично, — согласилась со мной Алина. — Осталось выяснить, кто за ней охотился. Я думаю, мы сможем это узнать.

— Как? — удивилась я. — Мы завтра уезжаем из Венгрии.

— Ты думаешь, что мы будем искать недоброжелателей Ирины Ивановны здесь? Нет, расследование мы проведем на родине. Все равно нам, так или иначе, придется общаться с родственниками покойной. Надо тело им доставить, вот эту сумку вернуть, — Алина потрясла баулом Редькиной. — У нас будет повод их расспросить. Возможно, они в курсе, от кого Ирина скрывалась в Венгрии.

— Ты думаешь, что она специально поехала в Венгрию, чтобы на время здесь спрятаться? Алина, но срок путевки слишком короток, чтобы о тебе забыли, тебе не кажется?

— Марина, бывает, что и пяти дней хватит, чтобы избежать неприятности. Например, — Алина задумалась. Ничего путного ей в голову не приходило. Примеры упорно не вспоминались. Она недовольно сморщила лоб, потом воскликнула: — Да цыганка ей нагадала!

— Как же! Твой пример лишь подтверждает пословицу «От судьбы не уйдешь».

— Да что мы голову ломаем? Приедем домой, во всем на месте разберемся. Поехали лучше в полицию за документами. Времени в обрез, — напомнила она, как будто именно я выбивала ее из графика.

Пакет документов на провоз мертвого тела уже ждал нас в полицейском управлении. С нас сняли некоторую сумму на транспортные расходы (денег Куркова вполне хватило, чтобы оплатить счет) и пообещали, что гроб с Редькиной доставят прямо на границу, а там уже наши проблемы, как им распорядиться дальше.

— Работнички, — пробурчала Алина. — С глаз долой — из сердца вон. Не нужен им чужой труп. Надо же, как быстро оформили все документы. А экспертиза?

— Вот твоя экспертиза, — я вытащила из пакета бумагу, заверенную несколькими подписями и проштампованную печатью с гербом. — Смерть наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Что тебе еще надо? Или ты хотела здесь остаться на неделю, ожидая, когда тебе эту бумажку выпишут. Наоборот, надо благодарить венгерскую полицию за расторопность.

— Да это я так, — призналась Алина. — Настроение ни к черту! А нам еще группу вести на прощальный ужин в ресторан.

Единственный раз на протяжении всей поездки, я пожелала, чтобы на это, последнее, мероприятие никто не пришел. И надо же, явились все, кроме Валентины Попковой и ее дочери Любы: дамы упорно избегали общения с нами. Даже матери с детьми выразили желание посетить ночную развлекательную программу в стильном ресторанчике. И уж совсем я удивилась, когда увидела, как Вострикова Лидия Митрофановна в белом брючном костюме усаживается в автобус.

Выглядела Вострикова весьма странно, то есть не как фурия и истеричная злюка. Сегодня Лидия Митрофановна загадочно улыбалась и кокетливо поправляла залакированный в цемент начес.

— Мужчина, будьте добры, прикройте люк, — обратилась она к проходящему мимо Толюсику. — Боюсь, что ветер растреплет мои волосы.

Толюсик вначале не узнал Лидию Митрофановну. Когда до него дошло, кто его просит прикрыть люк, он на секунду застыл, туго соображая, как за короткий срок со старой мегерой могла произойти столь разительная метаморфоза. Куда делось вечно недовольное выражение ее лица? И где серая трикотажная кофта, в которой Вострикова ходила все эти дни на завтраки в ресторан?

— Будьте любезны, — повторила свою просьбу Лидия Митрофановна.

Толюсик, все еще находясь под впечатлением, поднял руку и дернул за ручку крышку люка так, что один из болтов сорвался с резьбы, отлетел и упал прямо в начес Востриковой.

Памятуя о скверном характере Лидии Митрофановны и ее громком голосе, я застыла в ожидании воя сирены. Как ни странно, дама лишь ойкнула и двумя пальцами извлекла из прически злополучный болт, который весил грамм пятьдесят, не меньше.

— Гвоздик, — опять улыбнулась Вострикова.

Честное слово, меня эта улыбка насторожила. Я не могла узнать Вострикову. Что-то с ней было не так.

— Надо отдать его водителю, чтобы прикрутил на место, — сказала Лидия Митрофановна, вручая Толюсику болт.

— Вам не больно? — спросил он, принимая из ее рук болт. — Какой тяжелый. Я не хотел, это вышло случайно. Приношу вам свои извинения.

— Пустое, я не держу на вас зла. Это не вы виноваты в том, что гвоздь вывалился, — ответила Вострикова, поправляя прическу. — Бывает. Не смею больше вас задерживать, вас ждет жена.

«Сама любезность», — отметила я и толкнула Алину в бок: