Золото Партии

С улыбкой сыто отрыгнула,

Бедром призывно повела,

И позу «раком» приняла.

— Ну что, Илюша-молодец?

Смотри, заждался мой песец!

Лукаво на Илью взглянув,

Ему игриво подмигнув,

Матрена подалась всем телом,

Илью прося заняться делом.

А он того давно уж ждал.

Член, как всегда, опять стоял.

Как бык, копытом землю взрыл,

И ей по яйца засадил.

Хоть опытной была Матрена

Уже давно на этот счет,

Когда была еще ребенок,

Совсем не сиську брала в рот,

А уж хуев перевидала —

Так это просто не считала!

Но тут давило так внутри,

Что с носа сопли потекли!

И пусть ей станет Бог судья.

Чему нам с вами удивляться?

Прекрасно знал наш друг Илья:

Пизда умеет расширяться.

И все меж ног ее пихал…

А к вечеру слегка устал.

Попарил своего страдальца,

Согрел в тепле пустые яйца,

Водой Матрену окатил,

Поднял, на лавку посадил,

И, чтоб пришла она в себя,

Влепил по морде ей. Любя.

4

Ах, эти сплетни, пересуды!

Язык во рту не удержать.

Как не устанут словоблуды

Чужих костей перемывать!

И где берут шальные вести,

Пополнив слухов закрома?

Клянутся, лоб щепоткой крестят,

Бегут скорей в свои дома,

Чтоб там слушок другим продать,

И хорошенько обсосать.

Влетел наутро в Киев-град

Свежайшей новости снаряд,

И разорвался на базаре.

Но как про это все узнали,

Нам остается лишь гадать.

Быть может, Марфе так орать

Вчера не стоило там, в бане,

Когда Илья ее дербанил?

Но факт — упрямая вещица!

Как ни крути, но об Илье

К полудню знала вся столица

И среди слуг, и при дворе.

Великий князь всея Руси

Илью к себе велел просить,

Чтоб убедиться самому,

Не брешет ли народ ему.

Дружину приказал собрать,

И к дому Морфы выступать.

Илья как раз любовь свою

Опять пристраивал к хую.

И только на нее забрался,

Как грохот у ворот раздался.

Облом! Как психанет Илья:

— Еб вашу мать, что за хуйня?! —

Штаны одел, окно открыл —

Поубиваю счас, мудил!

Дружину князя увидал,

И пыл его тотчас пропал…

В поту холодном через время

Стоял пред князем на коленях.

— Ну, здравствуй, милый друг Илья!

А я позвал тебя не зря.

Тут слух прошел в моем народе,

Что богатырь в столице бродит,

Который Марфу ублажил.

Чай, слух не про тебя, скажи? —

Насупил князь сурово брови.

Илья смекнул: не видеть воли…

— Прости, светлейший князь, холопу!

Коль виноват — подставлю жопу.

Но врать не смею я тебе:

Тот слух, наверно, обо мне…

И головой так бахнул в пол,

Что трещиной паркет пошел.

— Ну ладно, будя, — князь смягчился, —

Ты не серчай, погорячился.

И не хуй в доме пол ломать!

Теперь паркета не достать.

А расскажи ты лучше мне,

Как не утоп ты в той дыре?

Я сам не прочь, к чему скрывать,

С хорошей бабою в кровать.

Но Марфу сколько ни ебал,

Так до конца и не достал!

Тебе ж, слыхал, фартило с ней.

Так чем ты взял ее, злодей?

— Скажу как на духу тебе:

Тут дело вовсе не в пизде.

И предложил ему Илюша

Свою историю послушать.

Дивился князь его рассказу,

Не перебил его ни разу,

Лишь по концовке попросив,

Чтоб показал он свой штатив.

Как увидал Илюшин штырь,

Так сразу понял — богатырь!

Вот это подвернулся шанс

Поправить киевский баланс!

И, чтоб его не упустить,

Решил Илью уговорить:

— Чего тебе торчать в деревне?

Давай ко мне на службу, в рать!

Назначу воеводой первым,

И хуй тут есть куда пихать.

Тебе зарплату положу,

А отличишься — награжу!

Согласен? Вот тебе заданье,

А заодно и испытанье:

Проблема, как бельмо в глазу,

В дремучем Муромском лесу.

Гнездо там свил себе злодей

Лесной разбойник — Соловей.

Пройдет мужик — его убьет,

А баба — насмерть заебет.

Тебе, Илья, и карты в руки!

Избавь ты нас от этой суки.

Начальства просьба — что приказ.

Илья, не поднимая глаз,

Ушел готовиться к походу

Во славу русского народа.

К утру Илья прибарахлился,

Кольчугу, латы, шлем купил,

И меч на пояс поцепил

Такой, что весь народ дивился,

Когда им пробовал махать.

Как раз его хую под стать!

Коня из княжеской конюшни

Он под расписку получил,

И за скирдой служанку-шлюшку

На полконца приговорил.

Потом со всеми попрощался,

И на задание умчался…

5

…Дремуч и страшен был тот лес.

Я сам бы хуй туда полез!

Но наш Илья, хоть и боялся,

И жутко матерно ругался,

Все ж по дороге столбовой

Тихонько ехал, как герой.

Вдруг видит: дуб сухой стоит,

На нем гнездо, а в нем сидит

Гроза всех тамошних людей

Свистун, засранец Соловей.

Как глянул на него Илья,

Так чуть не грохнулся с коня.

Такого гнусного урода

Еще не видела земля.

Ну что за мразная пизда

Его на свет произвела?!

А Соловей так засвистел,

Что у Илюши шлем слетел.

«Пиздец, — подумалось Илье, —

Никто не вспомнит обо мне…

Так что же, даром помирать?

Себя ведь надо показать!

А там посмотрим, кто кого.

Иль он меня, иль я его…»

Поднял он на дыбы коня,

И с криком: «Это все хуйня!»

Мечом под корень дуб срубил,

Злодея наземь повалил,

И так влепил ему под глаз,

Что тот забыл, который час.

— Так это ты, ебена мать,

Меня тут вздумал освистать?!

Тот и свистеть перехотел,

Да и усрался между дел.

Взмолился: — Не губи, браток!

Дай мне пожить еще чуток.

Коль сгину — буду в Красной книге,

А внуки — на тебя в обиде.

Ведь я же редкостная птица,

Что раз на тыщу лет родится…

Не стал Илья ханыгу слушать,

Об пень башкой его огрел,

И тот, отдавши Богу душу,

Тихонько бзднул — и околел.

С утра народ под мухой ходит —

Хвала и слава воеводе,

Что подлого убил хмыря —

Лесного гада Соловья!

Сам князь Илью под белы ручки