Золото Партии

Он все еще видел перед собой волшебное дерево и чудесные яблоки, и даже чувствовал кисло-сладкий вкус яблочного сока. Взглянув в окно столовой, он снова увидел таинственно переливающееся разноцветными бликами дерево. Ракурс был чуть изменен, и неонового зайца уже не наблюдалось. Он, наверное, вон на той большой сверкающей сиреневой ветви… или убежал, – решил Джон, но, нисколько не расстроившись, стал снова рассматривать необыкновенно восхитительное дерево. Он спустился глазами по пурпурному стволу и увидел извилистые красно-коричневые корни. Чем глубже он опускался взглядом по корням, тем мрачнее становились цвета, и вдруг он увидел огромного склизкого червя со сверкающими кровавыми глазами и белой пеной на ужасающей пасти, из которой вытекала зловонная ядовитая слюна. Все тело червя было в бурлящих язвах, из них вместе с гноем выползали маленькие черви, похожие на пиявок серо-болотного цвета. Их становилось все больше и больше, они стали пробираться по корням вверх, напоминая собой живую реку, воды которой кишащей червяной массой текли вверх.

Черви-пиявки забирались на ветви и пробирались к плодам. Все, что поглощалось ядовитой жижей, лишалось чудесного блеска, тухло и умолкало. Дерево чахло и умирало, издавая стоны, от которых мороз шел по коже.

– Сейман, почему Вы не едите? – все тот же громовой голос миссис Вайсент ворвался в голову Джона и вывел его из шокового оцепенения.

Джон моргнул, посмотрел на непонятно откуда взявшееся в его руке яблоко и вдруг увидел, как из него выползает грязно-желтый червь с мерцающими кровавыми глазами.

Перед Джоном возник образ живой смертоносной реки и гнойное тело огромного червя, порождающего себе подобных. Он вздрогнул и с ужасом отшвырнул от себя яблоко.

Заглянув в себя и прислушавшись, Джон почувствовал приотвратнейший вкус мерзкого червя, вяжущий, липкий, сальный сок его дрянной плоти. В нос ударил мерзкий запах раздавленного лесного клопа. Его затошнило. Он уже чувствовал, как миллионы подобных червей-пиявок копошатся у него внутри, испуская зловонную склизкую жидкость, разъедающую все внутренности.

Джон с ужасом вскочил, стал отплевываться, силой давить себе на живот. Его вырвало, и в рвотной массе он увидел кишащее месиво, расползающееся в разные стороны. Джона затрясло, он издал нечеловеческий вопль и, вцепившись в миссис Вайсент, стал кричать: – Изгоните их из меня! Спасите меня от них!!!… они сжирают меня изнутри! Помогите мне!

– Конечно, конечно, мистер Сейман, вот выпейте, мы поможем Вам. Не волнуйтесь, пожалуйста. Попейте, вам сразу станет легче.

Джон схватил трясущимися руками стакан, жадно выпил воду и тяжело вздохнул. Но вдруг он почувствовал, как от поступившей внутрь него жидкости черви стали набухать и увеличиваться.

– ААА!!! – закричал он, и ощутил, как змеевидные черви связывают ему руки, а те гнусные создания, которые были у него внутри, стали сливаться в реку и потекли вверх. Ему стало трудно дышать, и он потерял сознание.

Спустя два месяца, когда лето основательно вступило в свои права, солнце без малейших препятствий пекло бренную землю. Джон снова лежал на своей койке у окна и широко раскрытыми глазами смотрел на небо. Бессмысленный взгляд Джона привлекло что-то знакомое. На секунду в его глазах появилось что-то осмысленное, зрачки сузились. Но тут серое облако за окном сверкнуло неоновым светом, потом почернело и осыпалось пылью в бездонную пропасть пустоты.

А еще спустя два месяца сосед Джона по столику стоял у окна и со счастливой улыбкой наблюдал за брачными играми человекоподобных райских птиц, поселившихся на дивных ветвях сказочного дерева. Джон Сейман к тому времени был уже мертв и не мог рассказать о том, что находится в корнях этой истории.

16.05.03 05:20

Amores perros

Мастир ТО , Cruel Rasp , monteg:

Архивы элитного клуба

«Очень хорошо, а местами - божественно.» Идиолаг нах

* * *

О как прекрасен мир,

Что расплывается перед глазами

И ветер поет в пустой бутылке

Из-под сакэ в руке моей, подобно флейте…

(Мастир ТО)

* * *

Не бывает море без воды,

Не цветет сакура в декабре,

Не может самурай не пить сакэ.

(Мастир ТО)

* * *

О если бы алые маки

Вдруг расцвели

На снежных вершинах Хоккайдо,

Не удивился бы я —

Ведь я видел украдкой

Грудь твою обнаженной…

(Мастир ТО)

* * *

В печали обращаю взор свой

На розовые лучи солнца над заливом.

Отныне пусть они ступают на траву садов твоего дома,

Но не я…

(Мастир ТО: Пусть в твои окна смотрит беспечно розовый вечер)

* * *

Сколь велика жестокость холодной стихии,

Столь беззащитна прелесть

Заморских цветов белоснежных…

(Мастир ТО: Белые розы)

* * *

Самураи бьются в честном бою.

Кто угадает победителя?

Да и на хуй надо…

(Cruel Rasp)

* * *

Поле цветов прекрасных увидишь ты,

Если отворишь дверь,

Услышав зов сердца моего…

(Мастир ТО: Миллион алых роз)

* * *

С недоуменьем слушаю речи на чужом языке.

Разве мало у нас красивых слов?

Чужакам нечему научить самурая.

(Cruel Rasp: Работа — слово греческое. Греки придумали — пусть и работают)

* * *

Друг твой избегает тебя.