Золото плавней

Марийка выглянула в раскрытое окно и собиралась уже было сообщить работнику о распоряжении хозяина, но поперхнулась, закашлялась.

Через открытое окно донесся стук и почти одновременно загавкал дворовый пес.

– Кто это мог быть? – спросил Федор Кузьмич. – Марийка, ну-ка выйди глянь, шо там! И мигом давай!

Марфа вздрогнула. Дыхание участилось. Каким-то известным только женскому сердцу чувством она осознавала, что этот стук – начало ее новой жизни. Скрестив руки на груди, крепко обнимая папаху возлюбленного, Марфа опустилась на колени и, обратив взор к образам, молитвенно обратилась к Пресвятой Богородице.

Иван Михайлович, выждав положенное время, вновь постучал в ворота.

Наконец послышались шаги и голос Марийки, успокаивавшей гавкающего пса:

– Ух ты, анчибел, шо разтявкался! Цыц!

Лязгнул мягко смазанный затвор, и ворота отворились.

– Здоровеньки булы, дивчина! – поприветствовал Марийку Иван Михайлович. – А шо, хозяева-то в хате али в разъезде?

– Да у хате, где ж еще им быть. Заходьте, будь ласка, – радостно ответила Марийка.

Вся процессия во главе со старшим Билым проследовала во двор, и, поочередно подымаясь по неширокому крыльцу, гости вошли в хату Ковалей.

– Здорово живете! – за всех поздоровался Иван Михайлович. Марфа вздрогнула, услышав голос станичного атамана. Радость разлилась по сердцу.

– Слава богу, атаман! И вам всем того же желаю, – догадываясь о цели визита гостей, ответил Федор Кузьмич. И для порядка спросил: – С чем пожаловали, гости дорогие?

– Мы долго охотились за красивой куницей, и она забежала к вам во двор. Вот мы и хотели бы посмотреть, не забежала ли она в вашу хату! – задорным голосом начала действие Аксинья Шелест.

– Проходите, гости, милости просим, – Федор Кузьмич, разгладив усы и окончательно убедившись в своих догадках о причине прихода станичного атамана, ответил с легкой задоринкой в голосе и добавил: – Не чулы, не бачилы, о ком речь ведете.

– А мы пошукаемо! Может, и найдем ту куницу! – не унималась Аксинья.

– Ну коли найдете, то куница ваша будэ! – вторил ей Федор Кузьмич.

При этих словах Микола Билый прошел в комнату, где сидела Марфа. Та встала со стула и в смущении протянула Миколе его папаху. Это означало, что жених нравится невесте и свадьбе быть. Микола взял за руку Марфу, и они вместе вышли в комнату, где их ждали сваты.

– Тепер вси бачуть, шо це и есть та, по ком у казака сердце болило! – растягивая слова, почти пропела Аксинья и добавила: – А ну-ка, Марфушка, пройдись, пройдись. Побачимо як ты ходишь.

Следуя традиции сватовства, Марфа прошлась по комнате.

– Ай невестушка, что та лебедушка! – подметила Аксинья.

– Ну, шо, доченька, мил-люб тебе жених, Микола Билый? – спросил Федор Кузьмич.

Марфа, смущенно отведя голову в сторону, ответила негромко:

– Люб, батько!

– А приметила ли ты жениха нашего? А ты, жених, невесту? – вновь запела сваха.

Микола и Марфа, как водится, обменялись приготовленными друг другу подарками. Марфа подарила Миколе вышитую своими руками рубаху, Микола – отрез на платье.

– Ну вот и добре! – заключил Федор Кузьмич. Наталья Акифеевна, державшая до сей поры испеченный каравай в руках, поставила его на стол, что означало одно: далее будут смотрины.

– Василь, – сказал Иван Михайлович. – Передай работнику, чтобы принес съестное, припасенное в арбе. Теперь гулять будем.

Домой Билые вернулись поздним вечером. Прощаясь, Иван Михайлович обнял Федора Кузьмича и сказал:

– Ждем через неделю у нас в курене на смотрины!

– Шо ж не быть-то. Непременно побачимо!

По станице разлетелась новость: Микола Билый Марфу Коваль сосватал.

Через неделю Федор Кузьмич с братом и его женой, Марфа и работница Марийка были в курене у Билых. Там они, как и полагается, осмотрели хозяйство, комнаты и познакомились с семьей будущего зятя. Затем снова было пышное застолье, где уговорились, когда быть сводам. Тогда же в присутствии родителей Микола и Марфа дали обоюдное согласие на брак: «Из воли родительской не выходим. Согласны».

Федор Кузьмич и Иван Михайлович ударили друг друга по рукам и договорились о дне свадьбы, назаначенной на первое воскресенье после праздника Покрова. Расходились весело, приняв на дорожку по «стременной». Микола же и Марфа с друзьями-подружками катались по станице.

С этого времени Марфа считалась пропитой невестою, или пропитухою.

Глава 40 Свадьба

Сговорившись и завершив сговор рукобитием, Федор Кузьмич и Иван Михайлович, как водится, обсудили все, что касалось непосредственно свадебных мероприятий. Помимо желания молодых соединиться, требовалось по справедливости распределить между семьями затраты на свадьбу, обсудить приданое. Родители молодых торговались недолго. Здесь вновь помогло красноречие свахи Аксиньи Шелест и ее умение маневрировать меж двух огней. Зато все щекотливые и неудобные вопросы обсудились детально и сразу. Назначена была и дата свадьбы.