Золото плавней

Обряд Мыланки был очень красочным, эффектным не только внешне, но и по своему духовному содержанию. В образах Мыланки и Васылька, в сопровождающей песне воплощалось идеальное жизненное представление о прекрасном, вековая нравственная мудрость человеческого общения.

Мыланка, так называли всю святочную группу, с шумом выходила на улицу и шла дальше, сопровождаемая собачьим лаем. И уже где-то на другом конце улицы слышалось: «Пустить Мыланку!» А хозяева долго, до поздней ночи, вспоминают и обсуждают святочных гостей.

Новогодний стол обильно заставляли едой: свининой, пирогами и прочими яствами, высоким и пышным хлебом, так, чтобы за ним не было видно хозяина. Это древний обычай. А для того, чтоб «житы богато», под скатерть клали солому.

Вся казачья семья обязательно гадала: на погоду, замужество дочерей, судьбу членов семьи. Считалось, что, если под Новый год на ветках деревьев будет иней, то есть надежда на хороший урожай. Также существовала традиция, что в дом в Новый год первым должен зайти мужчина, поэтому ранним утром первого января молодые казаки, подпарубки приходили посевать к родственникам, соседям и друзьям. Посевать ‒ значит рассыпать в хате, на почетном месте ‒ перед иконами, зерна пшеницы или других полезных растений. При этом посевальщики пели, просили Бога помочь хозяевам вырастить хороший урожай, быть с ними во время работы в поле: «А в поли, поли Сам плужок орэ, А за тым плужком Сам Господь ходэ». Благодарные хозяева дома подавали взрослым посевальщикам выпивку и закуску, а детям ‒ сладости.

Зерно, оставшееся после посевания, считалось особенным. Его могли дать курам, чтобы те лучше неслись. А могли рассыпать по грядкам или вынести к воротам для хорошего урожая.

С Васильева дня можно было сватать, потому хозяева, у которых дочки были на выданье, сажали посевальщиков на пороге и «тягали», то есть дергали их за чубы, за что полагалось дополнительное вознаграждение.

Станичная молодежь собиралась на гулянья, а старики шли к соседям на «бэсиду».

В этот вечер примечали: луна на ущербе – не будет в году большой удачи. Тучки небо затягивают, закрывают месяц – скорее в дом, считая, что это ведьма летает над крышами.

Святки в станице Мартанской – особенное время, настоящая отрада для души, простор для юморных импровизаций и подлинного веселья. В это время по станице ходили целые свиты ряженых, игралась музыка на музыкальных инструментах, пелись бесчисленно песни. Станица гуляла и веселилась.

Святых Василя и Меланью сменила Голодная кутя, или Свечки. Так называли казаки Крещение Господне.

Как и Рождеству Христову, Крещению предшествовал Сочельник с приготовлением и ношением кутьи. Отсюда и пошло название праздника «кутя».

Вся станица стремилась попасть в этот праздник в церковь, чтобы принести домой крещенскую воду. С крещенской водой и свечой станичники возвращались домой.

Иван Михайлович, следуя традиции, внося святую воду во двор, говорил: «Святая вода во двор, а вся нечисть со двора».

Все члены его семьи отпили понемножку воды. Иван Михайлович окропил с молитвой всех своих домочадцев, а потом так же закрестил хату, баз, хозяйство от бед и несчастий.

Воду налили в большую чашу. Венчик для окропления Наталья Акинфеевна сделала из сена из-под рождественской кутьи. Во время окропления все дружно читали «Отче наш». Иван Михайлович каждый раз, брызгая водой «навхрэст», повторял: «Во имя Отца и Сына, и святого Духа!» Освящая же худобу, Иван Михайлович, помня о традициях, говорил: «Нечисть со двора, крест – во двор!» Следом за ним шел Микола, нес пирог с кутьей, сухофруктами. По окончании ритуала пирог внесли в дом и поделили между всеми членами семьи. По тому же принципу и в других станичных семьях проводился обряд освещения хаты и база.

Одновременно с окроплением ставили мелом кресты. Их ставили везде. Тот, кто это делал, мог приговаривать: «Хто хрэстык пыснэ, той и пырога куснэ». И откусывали кусочек пирожка, пирога, хлеба, которые брали с собой на окропление. Окропляли святой водой, по обыкновению, всех и все, за исключением собак и кошек. Люди, домашняя живность, продукты, святой угол, окна, двери, подворье – все это считалось важным и окроплялось особенно тщательно.

Одновременно с окроплением станичники, в частности и Иван Михайлович Билый, проводили ритуал «опоясывания». Очертил мелом хату. Сплошную меловую линию, высота которой могла быть разной, Иван Михайлович постарался провести как можно выше. Ведя мелом от глухого угла дверей, где навесы, вокруг хаты, заканчивая в том же месте, откуда начинал, станичный атаман приговаривал: «Чтобы конопля, лен высокие уродились», «Чтобы куры хорошо неслись», «Чтобы из дома ничего нэ разбегалось». После завершения ритуалов окропления и опоясывания довольный выполненной работой хозяин и вся его семья сели за праздничный стол, уставленный обильно яствами. «Щедрый вечер, добрым людям на здоровье!» – возгласил Иван Михайлович.

Словно вторя ему, по всей станице Мартанской и в других хатах за празднично накрытыми столами произносились речи, в которых славили Крещение Господне.