Золото плавней

Легкий ветерок пронесся в мимолетном порыве и взбодрил разомлевшего на солнцепеке казака своей прохладой. Пронесся и растворился между ближних отрогов.

Василь сорвал сочный лопуцык и, зажав его зубами, стал откусывать и жевать его мягкую нижнюю часть. Сойдет.

Тишину нарушил знакомый с детства посвист. Василь нехотя приподнялся и посмотрел в сторону раздававшегося звука. Слева, метрах в пятидесяти, среди кустов дикого агруса торчал светло-коричневый столбик. Василь улыбнулся. Каждый казачонок признал бы в этом столбике зверька, названием которого нарекают ленивых лежебок. Бабак только нагуливал жир на зиму, когда он впадает в долгую спячку. Выглядел он худосочным. «Мабуть и нору себе под агрусом сробил. Возни с ним. Багатиця усе одно не развэдэш», – отмахнулся казак от появившейся вначале идеи поймать бабака и вслух пропел негромко:

– Куплю Дзюби, куплю Дзюби чэрэвычкэ з бабака, та шоб моя Дзюба, люба, выбывала гопака.

Вновь в сознании промелькнул сеновал, смеющаяся голая батрачка-хохлушка, жаркая ночь, проведенная с нею.

«Тьфу, язви тя в пэчэнь», – ругнулся Василь и, громко свистнув, махом подскочил на ноги. Бабак исчез в один момент, будто и не было его. Пугливый зверек. Но жир и мясо полезные. Далеко не лопух. Казак посмотрел на остатки стебля и, вздохнув, выкинул.

Жиры «спящих» животных – медвежий, барсучий, сурчиный, считались на Кубани эффективным лекарственным средством, так как их жиры насыщены полезными веществами и витаминами, необходимыми для поддержания жизнедеятельности животного в период зимней спячкой. Бабак привередлив к пище: он отбирает чистые корешки, зерна растений и травы. Поэтому жир сурка является экологически чистым, наполненным питательными веществами.

От простуды жиром детей в станице казачки натирали. Не было лучшего средства при кашле, если смешать растопленный жир бабака и овечье или козье молоко. Захворавшие дети быстро шли на поправку.

Отдохнув, Василь продолжил свой путь. «Задержался я с дольменом и с отдыхом, да и мысли всякие в голову лезут. Негоже. Шо дядько Мыкола да станичники скажуть?» – подбадривая себя, казак направился дальше. Склон стал более пологим. Трава не такой высокой. Было видно, что ее не скашивали, а срезали, и она вырастала вновь. Так могли сделать, конечно же, не люди, а животные. На это указывало то, как аккуратно и выборочно была срезана трава, и то, как неравномерно она росла. Кое-где лежали кучки катухов, что также указывало на то, что здесь проходила отара овец. Засмотревшись, Василь наступил на одну из кучек. Катухи оказались свежими. Скорее всего, рано утром товарчии перегоняли отару на новое место.

Прикрыв ладонью глаза от яркого солнца, Василь осмотрелся.

Вот и тропа, по которой они спускались к аулу. До перевала, где ждали посыльного коневоды с конями, оставалось около трехсот саженей. Василь уж было повернулся, чтобы, собравшись с силами, преодолеть последний участок пути, как увидел сизый дымок, подымавшийся среди гряды валунов, саженях в ста от него. Место здесь было более открытым, и ветерок гулял на просторе как мог. Его дуновение приятно охлаждало разгоряченное лицо. Чуткий казачий нос уловил легкий запах приготавливаемой пищи, принесенный неугомонным ветерком. В утробе снова заурчало. Соблазн оказался велик, и, прибавив ходу, Василь направился к тому месту, откуда пахло костром. Не забывая об осторожности, он крадучись подполз с подветренной стороны к валунам и осмотрелся. Отара овец паслась посреди высокого разнотравья. Два громадных волкодава лениво лежали невдалеке. У костра сидело три человека. Судя по описанию и одежде, это были те самые товарчии, о которых говорили Иван и Осип, вернувшись из разведки. Пастухи мирно балакали, лениво подчеркивая жестами самые яркие выражения.

Убедившись в том, что опасности ничего не представляет, Василь встал из-за укрытия и медленно направился к товарчиям. Собаки, как положено, заметили казака первыми и, подскочив, ринулись было на непрошеного гостя, но были остановлены резким окриком одного из пастухов. Увидев несущихся к нему собак, Василь остановился, слегка согнул ноги в коленях и приготовился как безопаснее для себя отразить натиск животных. Напряжение спало, когда казак услышал окрик пастуха. Подойдя к костру, Василь по традиции приложил руку к груди и слегка склонил голову, обозначая тем самым, что намерения у него сугубо мирные. Двое из товарчиев, те, что были постарше, ответили ему тем же, приложив руку к груди и склонив голову. Третий же, что был помоложе, лишь слегка кивнул в ответ. Это насторожило приказного. Но заострять внимание на этом он не стал. Он гость. А на Кавказе гость – друг и посланец небес. Одно смущало Василя. Он не знал черкесского. Но помнил о том, что языком жестов и мимики можно сказать намного больше, чем речью. Запах пищи вызвал обильное слюноотделение. Пахло невыносимо вкусно.

Живот вновь предательский завыл, и Василь невольно сглотнул слюну. В казане дымилась шурпа с плавающими посреди нее, как корабли, кусками баранины.