Золото Плевны. Золото Сербии

– Шапари вчера к ночи приехали на двух фурах, с утра кабана своего им продал. – Он крутнул себя за перебитый когда-то нос. – Им хорошо, и я доволен, ну и обмыли, конечно. Валун видишь круглый, как шапсугский сыр? Как передний поравняется – махнешь рукой и бей.

Лег поудобней, обмахнул папахой пыль с ружья, прицелился. Отличная позиция. Положил пистоль под правую руку. Я готов.

– Степан Никифорович, в Новочеркасске офицер новый пистоль показывал, револьвер называется. Пять пуль с медной гильзой вставляешь, капсюля надеваешь, и пять раз можно выстрелить.

– Слыхал. Патронов не накупишься. Дорого пока.

В сшибках я бывал не раз, но сейчас чего-то морозило. Руки не тряслись, но внутри немного потряхивало. Первый бой офицером. Опозориться нельзя. Пойдет сперва по станице, а там и по камышам: «У такого батьки сынок-то квелый».

14. Залога в Яшкиной балке

Сперва просигналили птицы, затем ухо услыхало топот копыт.

Первым чертом влетел заросший по глаза худой черкес, возле круглого валуна придержал лошадь, поднял ее на дыбы.

«Ты смотри, чертяка, хай бесы заберуть всю его родню, что творит». Не опуская передние копыта, повернул по кругу коня. Сам из-под густых бровей внимательно осмотрелся и зарысил дальше. А что он, собственно хотел увидеть? Стоящих в рост пластунов, отдающих ему честь?! Да тут в двух шагах пройдешь и никого не увидишь! Дальше балка поворачивала, и лихой абрек скрылся из виду, а вот и товарищи его появились.

Руку вверх, огонь. Схватил ружье, пальнул в третьего с ощущением, что промазал, как-то мой абрек быстро упал на спину своего коня. Схватил пистоль, хотел спуститься вниз через пороховое облако, тут раздался сдвоенный ружейный залп за поворотом.

– Коноводы отметились, – пояснил Гамаюн, перебивая перегаром кислый запах пороха. И еще один выстрел оттуда же. Здесь без меня разберутся, нужно бежать на лишний выстрел. Гамаюн понял.

– Вон там беги, – показал направление. Бежать, стрелять лучше, чем ждать. Я бежал на той же высоте, где была наша лежка, параллельно низине. Вспомнились строки из устава «параллельные ряды верховых воинов называются…» Пистолетный выстрел. Да там бой идет! Выскочил на пологую тропку, пробитую дождевыми потоками, по ней и помчался вниз, изредка гася скорость прыжками на две стопы наискось спуску. Метров на десять ниже открывается картина боя. Коноводы выгнали лошадей на тропу и полностью ее перекрыли. С одной стороны абрек-разведчик, не решается спешиться, орет чего-то, машет шашкой.

Один казак сидит, привалившись к дереву, видно, ранен. Шашка рядом, перезаряжает пистоль. Спиной к нему второй, рубится сразу с двумя. Наверное, один из них тот, в которого я не попал. Поднял пистоль, прицелился так, чтоб своих не задеть. Не попаду, хоть отвлеку. Нет, опасно. Рубящиеся все время двигаются, а горбоносый разведчик хоть не приближается, но криками своими отвлекает.

Вот в него и пальну. Выстрел. Папаха горца полетела на землю, а абрек, нырнув под брюхо, развернулся и был таков. Да что ж такое!

Два раза выстрелил и оба промазал. Один из черкесов уже бежал мне навстречу. Пистоль за пояс, шашку вон, и с казачьим посвистом тоже сбегаю вниз на противника. Ему удобнее атаковать меня снизу. Ноги или живот. Мне голову и плечи. Тут кто быстрее и смелее. Мой носатый соперник решил сперва защититься от удара сверху, я же не ударил, а кольнул в плечо. Зимой так атаковать я бы не решился, можно и не пробить кожушок, да и урон не велик, но теперь торопиться было некуда, вот-вот прибежит подмога.

Делать ставку на один победный удар не следовало, всегда есть риск нарваться на более опытного и быстрого фехтовальщика. Пользуясь набранной скоростью, я проскочил абреку за спину, попутно полоснув чуть выше тонкого горского сапога из козлиной кожи. Между делом отметил гримасу боли на остром, как топор, лице. Сейчас он рубанет с разворота сверху вниз, вложив все силы в удар, понимая, что обессилит через несколько секунд.

Свист шашки, гортанный крик, я отступил на шаг назад, и сразу шаг вперед, протыкая горло противнику. Шашку на себя, меняя кистью угол лезвия. Уклониться от падающего тела с одновременным поворотом к последнему врагу. Устали ребята. Просто бьют железку об железку, кто первый сомлеет.

– Эй, джигит, сдавайся, – а сзади топот ног, сейчас тут весь десяток будет.

– Сдавайся, ты один остался, никто из твоих не видит.

Горец крутнулся в одну сторону, в другую, а ведь Митька его подрезал! Припадает на одну ногу.

– Землякам расскажем, как ты тут героически бился, пока от потери крови не упал. Выкуп заплатят, и гуляй по своим горам.