Золото по ленд-лизу

        Только в военных хрониках про это ничего нету, хотя некоторые из десантников до сих пор живы. Мы даже встречались  в Москве на сорокалетие Победы.  Мой корешок Миша Усатов организовал. Он, кстати, к тому времени стал  адмиралом и крупной шишкой в КГБ.

        - Михаил Андреевич Усатов? - удивленно вскинул брови Юрий.

        -Точно, Михаил Андреевич, - внимательно поглядел на него Дим Димыч. - А ты никак его знавал?

        - Нет, просто слышал от одного своего приятеля, - отвел  Огнев глаза в сторону.

        Первого заместителя начальника ПГУ[2] вице - адмирала Усатова он знал, поскольку в Высшей школе  учился в одной группе с его сыном, парни дружили, и Юрий не раз бывал у них дома. К сожалению, в живых уже не было ни первого ни второго, иначе судьба Огнева могла повернуться  иначе.

        - Да,  белых пятен   в той войне немало,- задумчиво произнес он через минуту. - И аннотация к сериалу верная  - «Неизвестная война».

        В последующие дни,   перебрав двигатель на старенькой  «шестерке», Дим Димыч   познакомил гостя с городом,  а затем они съездили на рыбалку  в станицу  Кагальницкую, где у хозяина были родственники.

        На обратном пути с ними случилась неприятность.

        Километрах в тридцати от города, «шестерку»  Вонлярского подрезала иномарка и, чиркнув ее крылом, унеслась вперед. А  когда  Дим Димыч остановился  и они с Огневым вышли из салона, осмотреть повреждение,  резко затормозила и сдала назад.  Из машины вышли трое  бритоголовых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках,  и не спеша, направились к «жигулям».

        - Ну что, дедуля, платить будешь?  -  просипел один из них.

        - За что платить?  Вы ж меня сами подрезали, - удивился Дим Димыч.

        - Плати, «козел» а то щас отрихтуем твой шарабан, - осклабился второй, и в руках у него возникла бейсбольная бита.

        В тот же миг старик резко взмахнул рукой, бита загремела по асфальту, а парень  дико взвыл. Остальные двое на мгновение опешили, и это им дорого обошлось. Одного Огнев  свалил молниеносным ударом ноги в пах,  а второго резким тычком  кулака в висок.

        - Так-то, парни,-  ухмыльнулся он, оглядев их бесчувственные тела,  и поднял валявшуюся у ног биту. - Дим Димыч, а что вы сделали этому?  - кивнул он на все еще воющего  в кювете  парня.

        - «Козу», - растопырил тот клешнястые пальцы. - Мне по моим годам она еще по силам.

        Затем   подошел к иномарке  и  вырвал из блока зажигания провода.

        - Нехай позагорают засранцы, может умней станут.

        После этого они сели в машину и тронулись с места.

        - Вот и мой Сашка,  вроде этих, -  переключая скорость, сказал Дим Димыч.  - Правда стариков и убогих не обижал, а все едино бандит.  Из армии пришел,  а работать негде - шахты и заводы позакрывали.   Потыкался к коммерсантам  - те нос воротят,  бывший «афганец», такие, мол, нам не нужны. Сходил к военкому, как же так? А тот ему, - живи, как знаешь - я тебя в Афганистан не посылал. 

        Вернулся домой, трясется весь,- где ж справедливость, дед? А что я скажу?  Промолчал. Ну, он и связался с «братвой». Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и крутая тачка.  Я ему толкую, завязывай с этим, внучок. Пропадешь. А он смеется - еще немного подзаработаю и открою   автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых  армян  и попались. Теперь пишет из зоны -  вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут, не дождутся.   

        …Шли дни, и чем больше Огнев  общался со стариком, тем больше проникался к нему доверием и удивлялся жизненной силе, заложенной в этом человеке. Не смотря на преклонный возраст,   Дим Димыч содержал в образцовом порядке дом,  немного подрабатывал извозом и живо интересовался всем, что происходило в стране. Причем отрицательно относился к новой власти и  всему, что  называлось «демократическими преобразованиями».  Называл их  по своему «дерьмократическими».

        И в один из вечеров, когда они чаевничали на кухне,  взвесив все «за» и «против», Огнев решил показать  старому солдату, найденную в самолете записку. 

        - Откуда это у тебя?  - внимательно ее прочитав и  отвердев лицом, спросил Дим Димыч.

        Пришлось рассказать кто он, почему оказался в лагере, и каким образом обнаружил записку.

        На несколько минут в кухне возникла тягостная тишина.

        - Ребят зверье не растащило?

        - Нет, так там и лежат. 

        - А груз?

        - Тоже.

        - Ну и что думаешь делать с ним?

        - В советское время сдал бы  государству. А теперь даже не знаю.

        - Да, дела, - нахмурился  старик.   

        - Я думал, то золото давно в казну поступило.  Когда вышел к своим, все в «смерше»  рассказал и даже   показал на карте. Только документы погибших передать не смог. Случайно утопил в болоте. Мне не поверили  и определили  в штрафбат.  Смывай, мол,  позор кровью

       Смыл, получил «Красное Знамя»  и дошел до Будапешта. А золото значит так и лежит в тундре.   Может тебе все-таки   сдать его новой власти? - наклонился Дим Димыч к Огневу. 

        - Этой не сдам. Очень уж она гнилая,  отец, на себе испытал.   

        - Тогда я тебе вот что скажу, Юрий. Считай это золото своим. И распорядись им, как знаешь.  

        Потекли дни мучительных размышлений.