Золото по ленд-лизу

       - Ну, все, шабаш -  взглянув на гору рыбы, махнул широким рукавом сидящий на румпеле отец  Егорий. - Ставим парус и идем назад.

       Спустя пять минут, увенчанное белоснежным крылом суденышко, рассекая носом морскую гладь, плавно заскользило  вдоль берега.

       - Красота какая, - восхитился сидящий в носу Юрий.

       Перед его взором, в белой кромке прибоя, золотилась узкая песчаная коса, чуть выше, причудливые, из  черного базальта и  красного гранита каменные террасы, а  над ними, в серебристом свете, отсвечивали ультрамарином  кроны  вековых сосен.

       Да, благодать Господня, - откликнулся сидящий на средней банке[3] отец Алексий и широко перекрестился на синеющую над островом гору.

       - Анзер место благословенное, - сказал Огневу седенький старец. - Находящееся под особым покровительством Божией Матери. Здесь, на протяжении многих веков жили и трудились  во славу Господа  иноки - пустынножители. Они строили скиты и дороги, осушали болота под сенокосы и пастбища, прокладывали каналы и возводили пристани.

       А гора, которую ты лицезреешь, зовется Вербокольская, там и поныне живут иноки.

       Когда спустя час карбас  причалил к пристани, там стоял    прогулочный теплоход, у трапа которого скучал одинокий вахтенный

       - Никак   туристы, - переглянулись монахи. -  Приехали на экскурсию.

       Экскурсии на Соловки летом случались часто, были   немноголюдными и особого беспокойства обители не приносили.

 Когда нагрузившись рогожными мешками и корзинами с рыбой  артель ступила на подворье,   на нем, у церкви Благовещения,  тесной  группой стояли туристы и внимательно слушали экскурсовода.

       Мельком обозрев   мирских гостей,  рыбари проследовали в Поваренный корпус, спустились вниз по крутой, с вытертыми ногами  лестнице и поместили весь улов в выложенное  льдом хранилище.

       - Брат Юрий, - обратился к Огневу принимавший рыбу монах. -  Зайди в покои к отцу Иосифу. Он тебя спрашивал.

       - Хорошо, отец Амвросий, - утер потный лоб Огнев. - Сейчас   зайду.

       Наскоро умывшись и приведя себя в порядок,  он вскоре  был у настоятеля.

       - Входи брат Юрий, - кивнул клобуком[4] сидящий за столом отец Иосиф, когда постучав в дверь, Огнев возник в проеме. - К тебе гости.

       Здорово, прапор, -  раздался сбоку знакомый бас и со стоящего у окна ряда стульев, - монолитно встал Душман. Рядом с ним, переминаясь с ноги на ногу, растянул рот в улыбке Зингер.

       - Здравствуйте, - удивленно обвел глазами парней Огнев. -  Какими судьбами?

       - Да вот, заехали тебя навестить, - переглянулись те. - И отец Иосиф не против.

       - Да, я не против, - чуть улыбнулся игумен. - До завтрашнего утра брат Юрий  ты свободен.

       - Благодарю вас, святой отец, - склонил голову  Юрий. - Мы можем идти?

       - Идите, - качнулся клобук. - Когда есть настоящие друзья это хорошо.

       - Юрка, черт, да ты настоящим попом стал! - весело прокаркал Зингер, когда вся тройка вышла на подворье. - Ряса, борода и морда постная.

       - Ладно, Витька, кончай базар, - одернул его Душман. - Тут тебе  не театр, а святое место.

       - Дак это ж я так, к слову, - развел руками Зингер. - И, можно сказать, от радости.

       - А вы ребята вроде изменились, - тепло оглядел парней Огнев. - Вроде стали какие-то не такие. Кстати, как вы меня нашли?

       - Так ты ж сказал, что двинешь на Соловки, - положил Душман тяжелую руку на плечо Огневу. - Ну а дальше  все было просто.

       - Ага, - кивнул жестким ежиком Зингер. - Прилетели на самолете в Архангельск, а оттуда на пароходе  сюда. И сразу к вашему патриарху.

       -  Наместнику, Витя,- поправил его Душман. - Патриарх сидит в Москве.

       - Да какая на хрен разница, - махнул рукой Зингер. - Короче к  вашему «бугру».

       - Интересный, кстати дядька, - задумчиво произнес  Душман. - Со мной давно так душевно не говорили.

       - Да, баки забивать он умеет, - согласно кивнул Зингер. - Ну что, пошли к нам в гостиницу?

       - Так вы уже и это расстарались? - улыбнулся Юрий.- Быстро.

       -  Какой вопрос? - пожал плечами Душман. - Конечно.

       Местная гостиница, с расположенной рядом небольшой церквушкой, находилась не особенно далеко от монастыря, и спустя полчаса  друзья  подошли к рубленному  деревянному зданию.

       - Апартаменты конечно не люкс, - поднимаясь на крыльцо сказал Зингер, - но вполне пристойно, жить можно.

       В  чисто убранном состоявшем из двух комнат номере, с печкой, умывальником и деревянной мебелью, Душман раздернул молнию одной из стоявших на полу спортивных сумок и на столе поочередно возникли две бутылки «Флагмана», сыр,  колбаса,  донской рыбец,  южные помидоры и зеленый лук,  а также кирпич хлеба.

       - А вот и лампадки, - извлек из буфетного шкафчика три граненых стакана Зингер  и, всполоснув их под умывальником, торжественно водрузил  рядом.

       В это время в дверь постучали, и в номер вошел благообразного вида человек с большой тарелкой исходящего паром рассыпчатого картофеля и зажатыми в руке  вилками.

       - Вот, как вы просили, - поставил  все на стол. - Приятного аппетита

       - Хозяин - кивнул на дверь Зингер, когда тот исчез. - Вообще-то тут живут паломники, и мест нету. Но мы ему сунули сто баксов и сразу нашлись.