Золото по ленд-лизу

       - Ну что, за встречу? - поднял наполненный до половины стакан Душман, когда все расселись за столом.

       -  За нее, - звякнули в него еще два. 

       - А ты почему не выпил? - аппетитно хруст луком, поинтересовался у   Зингер у Огнева.

       - Мне не положено, - был ответ. - Грех.

       - Ну, на нет и суда нет, - дуя на насаженную на вилку картофелину, добродушно прогудел Душман. - Давай, Витек, дерябнем по второй.

       Когда первая бутылка опустела и все основательно, подкрепились, Душман с Зингером закурили (Юрий снова отказался)  и  многозначительно переглянулись.

       - Слышь, прапор, - выдул к потолку  тонкую струйку Душман, - а тебе привет.

       - От кого это? - высоко вскинул брови Огнев.

       - От  Виктора, который был егерем.

       - ?!

       - Ну да, - мы, прежде чем лететь в Архангельск навестили кордон,   думали, а вдруг  ты там, - продолжал Душман. - Ну, и встретились  с этим самым Виктором. Фамилия его, кстати, Лебедев.

       - Точно, - прошептал Огнев, и его глаза стали влажными. - Так, значит, он остался жив? Уму непостижимо. И перекрестился.

       - Во-во, именно, - ткнул Зингер бычок в пепельницу. - На той «стрелке» пацаны всадили в твоего корешка две пули, и он вырубился. Приехавшие менты посчитали его «жмуриком» и  определили в морг.

 Ну а там Витька оклемался и им занялись врачи. Практически вытащили с того света.

 Менты хотели сделать из него «паровоз» и посадить. Но что-то там у них не склеилось и отпустили.

        - Да, Виктор серьезный парень, - прогудел Душман. -  Офицер, воевал в Чечне. - Кстати, тебе привет передавал, если найдем, конечно.

        - И чем  же он теперь занимается? - поинтересовался Огнев.

        - Служит в охране у какой-то бабы. В городе.

        На несколько минут в номере возникла тишина, все молчали.

        - Ну а теперь у нас к тебе дело, прапор, - закурил вторую сигарету Сашка.

        - То золото, что ты нам дал, оказалось счастливым. Мы его выгодно   толкнули и купили автосервис. А еще в прокуратуре у меня нашелся дружок - вместе были в Афгане. Он вошел в долю и теперь у нас  еще две заправки и кабак. Так что бабок   хватает, и с братвой мы завязали.

        - Завязали, Юр, - век воли не видать, - щелкнул ногтем себя по зубу Зингер.

        - Ну, так вот, - неодобрительно покосился на приятеля Душман. - Мы с Витьком долго думали и решили, что негоже тому золоту лежать в тундре. И не потому, что жадные. Просто обидно. Оно ж народное.  Нужно достать и пустить в дело.

        - Так, дальше, - уставившись в стол, отрешенно произнес Юрий.

        - Заберем рыжье, толкнем и купим  пару заводов и леспромхоз. А это рабочие места и хлеб для работяг.   Ну а еще построим церковь, в память о тех ребятах, что лежат в тундре.

        При последних словах Душмана Огнев поднял голову и в его глазах появился блеск.

        - Церковь говоришь? - тихо прошептал он и опять  задумался.

        В комнате снова возникла тишина, прервавшаяся  далеким голосом колокола. Звонили к вечерне.

        Юрий встал, поклонился и в ту сторону  и осенил себя крестным знамением.

        - Хорошо, завтра я дам ответ, - и направился к двери.

Глава 12. Время собирать камни

        Отстояв вечернее богослужение,  Огнев  смиренно  прошел в свою келью, где жил с еще с тремя послушниками и долго молился.

        Он просил Господа о ниспослании благодати  страждущим, прощении ему грехов и наставлении на истинный путь.

        Всю ночь послушник не спал,  и, лежа на жестком ложе, думал о сделанном  ему предложении.  За истекший год   его душа так и не обрела покоя, хотя  внутренний мир изменился. Огневу все больше нравилась жизнь в обители, соблюдение церковных канонов, долгие беседы с наставником и  размышления наедине. В этом было что-то новое,   выгодно отличающееся от мирских соблазнов и суеты.

        Однако встреча со старыми друзьями  снова всколыхнуло все то, отчего так хотелось освободиться. Бывший полковник не приемлел  несправедливости, лжи и обмана, мучительно переживал за страну и ее обездоленный народ.

        Он понимал, что помочь всем невозможно, но то, что сказал Душман, заставило  Юрия задуматься. Можно было сделать действительно благое дело,   для тех немногих, которым в случае удачи они могли помочь хоть чем-то, а еще отдать дань памяти героям, погибшим в тундре. Ведь ценой жизни они сохранили то, что принадлежит народу.

        После утренней литургии[5] он направился в ризницу, где находился игумен и испросил разрешения побеседовать с ним.

        - Присаживайся брат Юрий, - кивнул отец Иосиф на стоящую у стены лавку. - Слушаю тебя.

        И Огнев рассказал настоятелю  историю своей жизни. Вплоть до сегодняшнего дня и предложения Душмана.

        - Да, - весьма печальна твоя история, -  задумчиво перебирая в руках четки, сказал после долгого молчания игумен. - Как, впрочем, и многих здесь.

        - И чего же ты от меня хочешь?

        - Отпусти меня на время из обители, отец. Я хочу добыть то золото и обратить в пользу страждущих. А еще построить  храм и увековечить память убиенных. Тех, которые  его сохранили.

        - Сие будет не просто, -  пытливо взглянул игумен на Юрия. - Найдешь ли в себе силы?

        - Найду отец, - склонил тот голову. - Ведь это благое дело.

        - Ну что же, тогда иди. А я буду молиться за тебя. И осенил Юрия крестным знаменем.