Золото по ленд-лизу

        Это предложение было встречено с воодушевлением  и вскоре  над  приземистой банькой, закурился дымок.

        Всласть напарившись,  довольные и разморенные, приятели  вернулись в дом.  Там нажарили прихваченной  Зингером из кузова вездехода  оленины  с картошкой, достали из багажника  «джипа»  пару бутылок водки и отметили свое возвращение.

        -  Хорошо сидим, - сказал  Зингер, когда утолив первый голод, все закурили. - Жаль, только, что  пустые. С «рыжьем» было бы веселее.

        - Стоп!  - взглянул на Зингера  Огнев. - Чуть не забыл. А ну ка, Саня, дай мне спички, - протянул  он руку к Душману.

        -  На, - ничего не понимая, ответил тот.

        Сунув коробку в карман, Юрий  прошел на кухню и,  отодвинув  в сторону лежащую на полу  домотканую дорожку, открыл крышку подпола.  Спустившись вниз, он чиркнул спичкой и,  затеплив стоящий  на бочке огарок свечи, направился к схрону.

        - Принимай, - глухо донеслось через несколько минут снизу, и  в руках присевшего на корточки у люка Зингера оказался  небольшой,  перевязанный шпагатом  тяжелый сверток.

        Выбравшись из подпола, Юрий взял его из рук Зингера, вернулся в горницу   и положил  стол.

        - Это вам, Саша.

        Когда  Душман  разрезал  шпагат и развернул сверток, в неярком  свете лампы матово блеснули четыре слитка.

        -  Все что осталось от первой ходки, -  кивнул на них  Огнев.

        - А тебе?  - удивленно вскинув брови и взвешивая в руке один из слитков, спросил Душман.

        - Мне не надо, - улыбнулся Огнев. - Глядишь, откроете с Виктором  автосервис. Только с ментами больше не заводитесь.

        Зингер с Душманом переглянулись  и Сашка  придвинул два слитка Огневу.

        - Так не пойдет. Это твои.

        - Как знаете, -  безразлично пожал плечами Юрий.

        Потом  пили  заваренный Зингером  крепкий чифирь и  каждый думал о своем.

        Утром, оставив Архипу денег за постой, Душман с Зингером стали собираться в дорогу.  Все это время Огнев безучастно сидел  на крыльце и задумчиво смотрел в высокое небо, по которому  плыли легкие облака.

        - Чего   загрустил, Юра?   - сказал,  подходя к нему от машины и присаживаясь рядом,  Душман.  - Сейчас двинем домой, у нас уже настоящее лето.

        - Ты знаешь, Саня, я, наверное, не поеду с вами, -  взглянул на него Огнев.

        - Почему?

        - Так будет лучше, для меня. Да и для вас тоже.

        - Ну, ты это брось, - нахмурился Душман. - Вить, ты слыхал, чего он буровит?  - обернулся  он  к появившемуся в дверях  Зингеру.

        - А чего?  -  поинтересовался тот, ставя на крыльцо спортивную сумку.

        - Отказывается ехать с нами.

        - Это не дело, прапор, - подумав, сказал  Зингер. - Вместе приехали, вместе и уедем. Чего тебе тут делать?

        - Нет, ребята, спасибо  вам за все, но я для себя все решил.  Подамся на Соловки,   в обитель.  Давно туда тянет.

        - Да ты че, с дуба рухнул?! - выпучил глаза Зингер. - На хрена  тебе это надо?

        -  Ладно, Витька, не кипятись, - тронул приятеля за руку Душман. - В обитель, так в обитель. Юрка сам себе хозяин.

        С минуту все молчали, потом Душман встал и протянул Огневу руку.

        -  Ну что ж, тогда не поминай лихом. А надумаешь, возвращайся. Пошли, Витька.

        - Бывай, - толкнул Юрия в плечо Зингер и, спустившись с крыльца, они направились к «джипу». Хлопнули дверцы, тишину кордона нарушил рев двигателя, и машина, длинно просигналив, тронулась с места.

        - Не поминай лихом!  - высунулся из окна Душман и помахал  Огневу рукой.

Глава 10. Несостоявшийся эпилог

        Белесым июльским днем, когда  над Белым морем  еще властвует  незакатное солнце, к пустынной пристани  Большого Соловецкого острова  пристал  небольшой рыбацкий бот, с которого  на берег сошел  человек. Он был выше среднего роста, худощавый,  в выцветшем армейском камуфляже и с тощим рюкзаком на плече.

        Подойдя к  двум мужчинам,  конопатящим старую лодку, незнакомец     о чем-то  их спросил  и направился в сторону   монастыря, опоясанного  высокой крепостной стеной.

        Войдя на подворье, он  переговорил со встретившимся   монахом и тот проводил  гостя    в кабинет  к настоятелю.

        - Слушаю вас, - сказал  престарелый игумен в очках, отодвигая в сторону  старинный фолиант, и, внимательно оглядев незнакомца, предложил  стул.

        - Благодарю, святой отец, -  сказал мужчина присаживаясь. - Я бы хотел остаться в вашей обители,   если это, конечно, возможно.

        - Вот как?  - вскинул на него глаза настоятель. - Для чего?

        - Хочу уйти от мирской суеты.

        -  У вас горе?

        - Да нет, - последовал ответ. - Скорее всего, душевная усталость. И еще. Я хотел бы  пожертвовать на нужды обители. Вот, - мужчина достал из стоящего на полу рюкзака  небольшой   сверток и, развернув его, положил    на стол  перед игуменом.

        - Что это? - подслеповато прищурился тот.

        -  Золото. Прошлой зимой я нашел его в тундре.

        - Оно ничье?

        - Скорее всего, да. Лежало в обломках сбитого во время войны самолета.

        - А почему бы вам не сдать его государству?

        - Нынешнее государство того не заслуживает, святой отец, - горько улыбнулся незнакомец. - Я это точно знаю.

        - Как вас прикажете величать? - осторожно тронул пальцем сияющий металл настоятель.

        - Юрий.