Золото, пуля, спасительный яд

Именно там в 1906 году Цвет изобрел метод разделения веществ, названный им хроматографией. Он пропустил раствор, содержащий смесь различных хлорофиллов, через стеклянную колонку, заполненную мелкоизмельченным мелом, в результате пигменты “расползлись” по колонке, сформировав четко отделенные друг от друга слои. Нечто подобное вы могли наблюдать и сами при попытке отмыть пятно, посаженное на скатерть или на одежду. Серо-буро-малиновое пятно, как назло, не исчезает, а только пуще расплывается, являя яркие цвета – всю гамму красителей, которыми напичканы современные продукты питания.

Хроматография – наиболее универсальный метод разделения веществ, без него сейчас невозможно представить химический и биохимический анализ, а ботаник Михаил Цвет, как я уже отмечал ранее, включен в юбилейный список ста самых выдающихся химиков всех времен. Начиналось все с опытов по разделению различных хлорофиллов, которые Цвет, вполне возможно, делал по просьбе Ивановского. Допускаю также, что название метода было изящной шуткой Цвета, ведь “хрома” по-гречески означает “цвет”. Но на лекциях студентам мы, конечно, говорим, что “хрома” в названии метода происходит из цветной окраски слоев, полученных Цветом в ходе его первых экспериментов.

Плодотворное сотрудничество прервалось в 1915 году. Учебные заведения Варшавы эвакуировали из-за начавшейся войны. Ивановский при этом лишился всего оборудования для научных исследований, которое было в значительной степени приобретено на его собственные средства или сделано его руками, обширной личной библиотеки и многих из его лабораторных журналов. Все надо было начинать с чистого листа в Ростове-на-Дону, где был основан новый университет. Затем последовали революции и Гражданская война. Все усугубилось смертью единственного сына Ивановского.

Можно только поражаться, как в этих условиях Ивановский сумел создать главный педагогический труд своей жизни – фундаментальный учебник “Физиология растений”.Скончался Ивановский в 1920 году. Годом раньше умер от голода в Воронеже Михаил Цвет. Сделанные ими открытия не принесли им славы, академических званий и счастья, кроме, конечно, единомоментного счастья самого открытия, которое не зависит ни от последующего признания, ни от значимости открытия, ни даже от его правильности. По большому счету и на мировую науку эти открытия не оказали существенного влияния. Метод хроматографии был открыт, по сути дела, заново в 30–40-е годы. Ситуация с Ивановским несколько иная. Параллельно с ним работали Бейеринк, намного более известный ученый, и другие исследователи, внесшие объективно не меньший вклад в развитие вирусологии. Ивановскому по складу его характера и в голову не могло прийти вылезать вперед и кричать на всех углах: “Это я! Это я сделал! Я – первый!” Мне вообще кажется, что он не придавал своему приоритету в открытии вирусов большого значения и ставил выше его свою “Физиологию растений”. Как ни парадоксально это звучит, но сделать открытие, особенно если оно назрело, способны многие, а вот написать хороший учебник могут единицы. Ивановскому удалось и то и другое.За сто двадцать лет, прошедших с открытия Ивановского, вирусология превратилась в обширнейшую область науки в точном соответствии с местом, которое занимают вирусы в иерархии органической материи на нашей планете. Оказалось, что по численности вирусы могут претендовать на звание одной из самых распространенных форм существования этой материи. Достаточно сказать, что в одном литре морской воды содержится 250 миллиардов вирусов, что на порядок больше количества содержащихся там же бактерий и сопоставимо с количеством людей, когда-либо живших на Земле. Ученые детально изучили около пяти тысяч различных видов (штаммов) вирусов, но общее их количество оценивается в несколько миллионов. Это приблизительно соответствует числу химических веществ, синтезированных химиками за всю историю их науки, что свидетельствует, с одной стороны, о большей изобретательности Природы, а с другой – о малости наших знаний о вирусах и о том, что работы впереди непочатый край.

Нет, знаем мы уже, конечно, много, даже очень много. Например, о том, как устроены вирусы. Тут ученым помогли приборы и методы исследования, о которых даже не подозревали во времена Ивановского. Так, только после изобретения в 1931 году электронного микроскопа удалось наконец-то разглядеть вирусы. Сделал это упоминавшийся выше Уэнделл Стэнли.