Золото Роммеля

– Поскольку для этого нет оснований, – отрубил Денхоф; внутренне его всегда бесило стремление барона вникать в те детали всевозможных акций, даже знать о которых ему, в общем-то, не положено. – Другое дело, что ответы вам и следователю будут звучать по-разному, с некоторыми нюансами.

– Вот это уже любопытно. Как именно они будут звучать?

– Полицейскому я скажу, что вообще не имею к этому никакого отношения, а вам, – что не имею к этому никакого… непосредственного отношения. И ни на какие уточняющие вопросы – ни ваши, ни следователя, – отвечать не намерен.

Шварц с тоской взглянул на прибрежные скалы, в очертаниях которых все еще мерещились ему очертания альпийских вершин, и тяжело вздохнул.

– Выводите мой «мерседес», Денхоф, и садитесь за руль. Едем в Лунную бухту.

– Чтобы мозолить глаза полиции и карабинерам? Какой смысл, если мы с вами к этому нападению не причастны?!

– Именно потому, что мы к этому варварству не причастны, мы и должны появиться сейчас на месте резни. В конце концов, и поджоги, и убийства происходят в соседней бухте, в каких-нибудь двух километрах от предающегося молитвам и покаяниям «Пристанища паломника». Полиция, местные зеваки и, конечно же, газетчики, – особенно газетчики – должны видеть и знать, что мы с вами огорчены, озабочены и крайне встревожены происходящим. А вместе с нами встревожены паломники, от пребывания которых зависит наш туристический бизнес; и даже ватиканские кардиналы высказывают озабоченность.

– Или же выскажут в ближайшее время. Вам не кажется фон Шварц, что пост руководителя паломнического центра для вас уже мелковат? Вы вполне могли бы возглавить корсиканскую мафию, которая под вашим руководством очень скоро дала бы фору сицилийской.

– Я подумаю над вашим суровым предположением, – сухо обронил владелец поместья. – А теперь, не отвлекаясь от руля и дороги, сообщите, кто и каким образом вдохновил резню в этом пиратском приюте Лунной бухты.

– Извините, но я решил, что вам не следует вникать в подробности этого нападения, причем ради вашего же душевного спокойствия.

– Не уподобляйте меня страусу. Душевное спокойствие я обретаю только тогда, когда знаю, что вокруг меня происходит на самом деле. И считаю это закономерным.

Денхоф подождал, пока «мерседес» преодолеет наиболее опасный – двадцать метров мелкого гравия, усеянного между скальной тесной и обрывом – участок дороги, зло выругался по поводу чиновников, которые обязаны заботиться о состоянии дорог в этом крае, и только тогда заговорил по существу:

– Тройку этих живодеров из «Корсиканского фронта освобождения» Антонио Сорби вычислил сразу же. К тому же с помощью своих информаторов определил, что они прячутся на вилле одного местного националиста, домашний бункер которого соединен подземным ходом с горной пещерой.

– Откуда тайным лазом местные контрабандисты попадали в катакомбы, – дополнил его рассказ фон Шварц, давая понять, что догадался, о чьей вилле идет речь.

– Так вот, капитан Сорби взял с собой четверых парней и прибыл на виллу. Под угрозой того, что завтра же вилла запылает точно так же, как яхта, а сепаратистов он будет истреблять прямо в катакомбах, как крыс, Антонио вызвал руководителя тройки Луку Зарана, по прозвищу Лукавый, на разговор тет-а-тет. И поставил условие: или в следующую ночь они истребят кладоискателей, после чего он со своими «варварами» забывает об их существовании, или же будут истреблены сами.

– Шантаж примитивный, в духе мафии, но, как оказалось, действенный, – промурлыкал себе под нос владелец поместья, засмотревшись на открывшийся в просвете между скалами отрезок приморской низины, с юга подступающей к Лунной бухте.

Он чувствовал, что теряет интерес к рассказу штурмбаннфюрера, как теряют его к неумело пересказываемому сюжету сентиментального фильма. Теперь им предстояло еще около километра проехать по горному серпантину, чтобы оказаться перед скальными воротами, охранявшими подступы к пристани. Пребывая за рулем, баварец обычно чувствовал, как на этом участке в нем просыпался горец, твердо уверовавший, что горные дороги только для того и существуют, чтобы испытывать на них свои нервы.

– Хотя Заран – человек пришлый, – продолжил тем временем свое монотонное повествование Денхоф, рассказчик из него в самом деле оказался никчемным, – однако ему успели объяснить, кто такой Сорби-Варвар. И когда тот потребовал, чтобы корсиканские боевики снова отправились в бухту и «доделали то, к чему поленились прибегнуть прошлой ночью», обер-сепаратист понял: бегство в Южную Корсику следует отстрочить. А поскольку и вилла, и выходы из катакомб уже взяты под наблюдение, то, наверное, проще довести дело до конца, чтобы затем доложить штабу сепаратистов о проведении крупной боевой операции.

Шульц демонстративно зевнул и, сквозь сонно прищуренные глазки взглянув на открывавшееся справа от них небольшое горное озерце, пробубнил: