Золото тигров. Сокровенная роза. История ночи. Полное собрание поэтических текстов

К началу занятий англосаксонским языком

Спустя пятьдесят поколений
(пропастей, отведенных временем человеку)
на берегу далекой большой реки,
неизвестной драконам викингов,
я воскрешаю шершавые, неподатливые слова,
которые (некогда ртом, а сегодня – прахом)
складывал во времена Мерсии или Нортумбрии,
прежде чем стать Хейзлемом или Борхесом.
В субботу мы прочитали, что Юлий Цезарь
первым из ромбуржцев прибыл подмять Британию;
значит, и гроздья еще не созреют, как я услышу
того соловья из загадки
и плач двенадцати воинов над погребенным вождем.
Версиями позднейших английских или немецких
слов, знаками знаков мне кажутся эти слова,
а ведь в каждом из них был образ,
и человек призывал их во славу меча и моря;
завтра они возвратятся к жизни
и fyr будет означать не fire[11]

, а уделприрученного и многоликого бога,
чей вид повергает нас в первобытный трепет.

Благословен лабиринт

бесконечных причин и следствий,
что на пути к тому зеркалу,
где никого не увижу или увижу другого,
мне даровал созерцать
зарю языка.

Лк. 23

Еврей, язычник, просто человек,
Лицо сокрыто в пелене времен,
И буквы имени его навек
Рассыпались среди других имен,

О милосердии, о состраданьи

Знал то, что тать из Иудеи мог,
Висящий на кресте. Что было ране,
Нам не извлечь. Исполнив свой урок

Последний – он распятым умирал,

И посреди насмешек и глумленья
Услышал: тот, что близ него страдал,
Был Бог, и вот, в порыве исступленья

Ему взмолился – помяни меня

Ты в Царствии Твоем, и грозный глас
Того вершащего все судьбы Дня
Бандиту посулил сей день, сей час,

Мол, внидет в Рай. Не изрекли ни слова

До смерти, но история для нас
Об этой казни сберегла рассказ
И о Страстях Спасителя живого.

Но как, друзья, наивна и проста

Христова друга вера, невзначай
Попавшего по первой просьбе в Рай
От низости позорного креста!

И не такая ль вера вовлекла

Его во все кровавые дела?

Адроге