Золото в тёмной ночи

Когда я коснулась оков, ничего не произошло. Только почувствовала прохладу гладкого металла. Тогда я сомкнула пальцы вокруг жгутов, между запястьями Мальты, и вновь ничего не случилось. Ощутив ликование в душе, я потянула магические путы, но они среагировали, ухватив меня в ответ и окатив ненавистью. Я почувствовала это так отчётливо, будто огромный, спящий до этого хищник раскрыл пасть и зарычал мне в лицо, обдав жаром и зловонием. Под кожей змеями заструились чёрные тени, а жгуты стали обжигающе холодными. Я попыталась разомкнуть пальцы, но они не слушались, старалась оторвать ладонь, но та словно моментально приросла к металлу. Я подавила стон боли, сжимая зубы. Ледяные иглы начали проникать в мышцы, и я поняла, что должна немедленно оторвать руку от оков, пока они не пронзили плоть до костей и не поползли выше. Жгуты, будто обладавшие разумом, цеплялись за меня, шипели, как угли в воде, пытаясь вобрать моё тепло и мою жизнь. Паника накрыла меня с головой, и я в приступе страха начала дёргать рукой, не обращая внимания на жуткий звук рвущейся кожи, на кровь, которая капала на пол. Я почувствовала, как кто-то пытается удержать меня на месте, ограничивая мои движения, чтобы я не ударилась о стены. В рот мне запихали кляп, а я могла только болезненно мычать. Из расширенных от страха глаз лились слёзы, но я продолжала дёргать рукой, как ненормальная.

Отпусти, отпусти, отпусти.

Кажется, я не переставала повторять одно и то же. В голове не было ни единой мысли, кроме ужаса, сковавшего сознание. Кровь с бешеной скоростью пульсировала в висках и затылке. Чьи-то голоса пытались меня успокоить, звали по имени, но я тянула, тянула, тянула. И, наконец, с тошнотворным звуком оторвала ладонь, заливая кровью пол. Как животное, я отползла в дальний угол, всхлипывая и баюкая раненую руку. Казалось, ладонь превратилась в сплошное месиво.

Когда в голове перестало шуметь, я услышала, как Мальта отборно ругалась. Дарен же смотрел на меня с болью и волнением в глазах.

Через какое-то время, когда слёзы утихли, тело перестала бить дрожь, а кожа на руке медленно начала заживать, лучший друг осмелился приблизиться ко мне. Он двигался медленно, сантиметр за сантиметром, словно я была пугливым животным, готовым убежать от любого неосторожного шума. И так и было. Ужас, сковавший меня, казался чужим и древним, отдавая запахом мха и гнили. Меня подташнивало, когда я вспоминала, как жгуты впивались в руку и сознание своими невидимыми щупальцами.

– Чёртовы ремесленники. Что за грязную магию они добавили… – Мальта хмурилась, разглядывая свои оковы. Она принюхалась к ним и тут же скривилась, словно почувствовала тот же гнилой запах плесени, который я продолжала ощущать даже на расстоянии.

– Это… оно схватило меня за руку. Словно слилось, прилипло к ладони и жгло… жгло холодом. Жгло, жгло, жгло… – Я тяжело задышала, чёрные стены повозки смыкались над головой, и мне не хватало воздуха.

Дарен хотел меня обнять, утешить. Я потянулась к нему, но в скудном свете заметила, как блеснули его жгуты, и тут же отпрянула от друга, вновь сжимаясь в углу. На лице парня промелькнуло сочувствие.

Связно объяснить своим спутникам, с чем я столкнулась в момент, когда коснулась магических пут, я смогла только на следующий день, после того, как вынырнула из спасительного сна, который помог стряхнуть жуткие ощущения. Рука почти зажила, к утру кожа на ладони стала очень тонкой и чувствительной, поэтому я старалась не напрягать её. Мальта согласилась, что оковы и должны были причинять описанную мною боль. Но вот сумасшествие, которое словно на лоскуты кромсало сознание, оказалось чем-то новым. Исарийка покачала головой, признавая, что формула жгутов была усовершенствована, и чудо ещё, что моя сила исцеляет не только тело, но и разум. К счастью, я выглядела настолько бледной и осунувшейся, что даже Смотрители перестали меня изводить. Мальта наврала им, что я подхватила какую-то болезнь, и им стоит держаться подальше.

Либо её ложь оказалась настолько правдоподобной, либо мой вид был достаточно ужасным, но с тех пор каиданцы разводили костёр дальше от нашей тюремной повозки, чем раньше.

Три дня я избегала любого контакта с Мальтой или Дареном, боясь даже смотреть на жгуты, стягивавшие их запястья. Но, наблюдая, как на деревьях становится всё меньше листвы, а погода всё холодает по мере приближения к Каидану, я поняла, что другого выхода нет, кроме как попытаться ещё раз. Хотя от одной мысли об этом я цепенела от ужаса. Я почти не говорила, размышляя над планом, где мы могли бы обойтись без снятия оков, но каждый из вариантов кричал, что со жгутами на руках у моих спутников шансов нет.