Золото Виннету

– Ты прав, Чарли. Вперед, мальчики! – воскликнул Сэм, вспрыгивая на свою Тони и трогаясь в путь. За ним потянулись вьючные лошади, а сзади ехали Бернард и Боб, ведя между собой коня, на котором сидел связанный Хоблин. Выждав, пока не стихнет цокот копыт, я принялся рассыпать порох по ворохам награбленного добра. Распустил одеяло на длинные полосы, пропитал их оружейным маслом, и фитиль метров в двадцать протянулся от моих ног к пороху. Когда огонь побежал к фитилю, я взял мустанга под уздцы и пошел по тропинке. Дойдя до последних кустов, я прыгнул в седло, и в то же мгновение сзади загрохотало: это рвались завернутые в одеяла патроны. За моей спиной полыхали заросли, огонь безжалостно пожирал добро, награбленное стейкменами у несчастных путешественников.

Глава III СРЕДИ КОМАНЧЕЙ

На территории Техаса, Нью-Мексико и Аризоны, там, где притоки Рио-Гранде стекают с хребтов и отрогов гор Сьерра-де-лос-Органос, Гуадалупе и Рианка, раскинулась огромная дикая страна. Беспорядочные нагромождения скал, глубокие ущелья с отвесными стенами, покрытые девственными лесами долины сохраняют столь первозданный вид, словно с того дня, когда Господь сотворил землю, были напрочь отрезаны от внешнего мира.

Ветер подхватывает цветочную пыльцу и семена и перебрасывает их через горные хребты и пики, благодаря чему в долинах и на лугах буйствует растительность. Черные и бурые медведи блуждают там, нагуливая жир перед холодной зимой, которую проводят в укромных берлогах. Стада бизонов в несколько сот голов с топотом протискиваются сквозь узкие проходы и кочуют в поисках новых пастбищ. Здесь же время от времени появляются белые и меднокожие действующие лица, по дикости не уступающие окрестностям, и когда они исчезают – никто не знает, что с ними произошло, так как каменные исполины молчат, молчит и первозданный лес, а человек до сих пор не понимает языка зверей.

Кто отважится ступить сюда? Иногда забредает отчаянный охотник, полагающийся только на себя самого и на свое ружье, иногда здесь находит убежище беглец, скрывающийся от людского возмездия за свои преступления, крадется индеец, вышедший на тропу войны против всего мира, потому что весь мир – и белых, и краснокожих – объявил его вне закона. Здесь из-за кустов может внезапно показаться меховая шапка траппера, широкополое сомбреро мексиканца или похожая на шлем, завязанная узлом на макушке черная грива индейца.

Что здесь понадобилось каждому из них, что привело в эти недоступные места? Ответ всегда один – вражда с людьми и борьба за существование. Однако выжить здесь так трудно, что иногда кажется: жизнь не стоит тех усилий, которые приходится тратить, чтобы ее сохранить.

Внизу по равнине проходит граница между владениями апачей и команчей, там вершатся героические дела, о которых история умалчивает. Иногда после кровопролитного сражения не один побежденный – целые их отряды вынуждены искать спасения в этих недоступных горах, где ждет их новое сражение не на жизнь, а на смерть – на этот раз с силами природы, победить которые значительно труднее, чем противников из плоти и крови.

Река Пекос зарождается в горах Сан-Хуан и вначале течет к юго-востоку, а затем, пробившись через Сьерра-Бланка, сворачивает прямо на юг. Миновав горы, река описывает огромную дугу в западном направлении; справа и слева от нее высятся горные отроги, но вдоль берегов тянется где широкая, а где поуже полоса прерии, приметная издали по высокой траве. Зеленые леса словно стекают со склонов в пойму реки.

Трудно найти более опасное место. Горы стоят такой сплошной стеной, что щель или каньон здесь редкость, и поэтому тот, кто не хочет встретиться с врагом, никак не может обойти его стороной. Конечно, можно бросить лошадь и, рискуя сломать себе шею, найти убежище в отвесных скалах, но человека без лошади ждет в этих краях верная гибель…

Итак, мы ехали по долине Пекос. Я бывал там и раньше, но тогда я путешествовал в компании многочисленных и опытных воинов племени апачей. Теперь же нас было всего четверо, к тому же нам приходилось не спускать глаз с пленника, которому, хотя он и слушался беспрекословно, доверять все равно было нельзя. Я хорошо знаю людей, опустившихся до грабежа и разбоя, и оттого не тороплюсь принимать за чистую монету их притворное раскаяние.

Была середина августа, солнце скрывалось за высокими горами сразу после полудня, и мы постоянно мерзли. Холод изнурял нас, тело коченело, мы зябко кутались в одеяла. В течение дня Хоблин ехал между нами, а на ночь мы его связывали. Стейкмен собственной жизнью ручался за достоверность своих слов. Однажды, когда время близилось к полудню, Бернард Маршалл спросил меня:

– Далеко ли еще до Скеттл-Пик и Хэд-Пик?

– Мы могли бы уже завтра быть там. Но Хоблин утверждает, что долина с тайником находится правее.

– А не лучше ли сначала поехать в горы и отыскать там Фреда Моргана?

– Отыскать его в горах не так-то просто. К тому же негодяй опытен и может заметить нас. Патрик опережает нас всего на несколько часов, и мы скорее нагоним его, чем отца.