Золото Волка (ЛП)

- Передайте сигнал, чтобы осветить противника, а затем эвакуировать передовые позиции.’ Через мгновение, когда приказ дошел до передовых отрядов, в темноте под ними появилась горстка огоньков - горшки с тонкой скорлупой, наполненные смолой и покрытые сверху горящими тряпками. Люди, державшие импровизированные снаряды, быстро перебросили их через защитную стену рва в трудящихся рабочих, где они разбились, их липкое содержимое воспламенилось от горящего полотна и разлилось как по земле, так и по рабочим. Из темноты донеслись крики, когда несколько тел корчились в раскаленной агонии, их одежда загорелась, и Марк увидел, как Скавр в ужасе прикрыл глаза рукой. Посмотрев вниз со стены, он увидел темные фигуры, поспешно удаляющиеся от рва, и мгновение спустя префект фракийцев рявкнул приказ своим лучникам.

‘ Лучники, на расстоянии ста шагов, приготовиться! С шелестом вынимаемых из колчанов стрел фракийцы приготовились стрелять, их луки поскрипывали в ночной тишине. Если сарматы и понимали, что сейчас произойдет, крики горящих рабов препятствовали любой попытке отдать приказ об отступлении.

‘ Лучники. стреляй!’ Фракийцы выпустили свои снаряды по танцующим внизу огням, сотни стрел дугой полетели вниз, в плотную массу рабов, оказавшихся в ловушке под их луками. Возобновившийся хор мучительных криков разорвал ночной воздух, когда десятки мужчин, женщин и детей пошатнулись и погибли под градом стрел.

- Готов. стреляй!’ Еще один залп обрушился со стен, поразив как рабов, так и воинов, звуки их боли и отчаяния удвоились в громкости. Из-за толпы рабов раздавались крики людей, хотя было неясно, приказывали ли они отступать или стоять неподвижно под градом железа.

- Готов. стреляй!’ Третий залп сломил рабов так же окончательно, как это могла бы сделать атака пехоты, и звуки, достигавшие стены, превратились в звуки отчаянной толпы, бросающейся в паническое бегство в поисках предполагаемой безопасности. Ночь была наполнена как отчаянными криками людей, еще не пострадавших, но опасающихся за свою жизнь, так и жалобными воплями тех, кто был пронзен стрелами или просто растоптан ногами в панике толпы. Фракийский префект посмотрел на Леонтия, но командир форта покачал головой и поднял руку, приказывая дать еще один залп.

‘ Лучники, на двести шагов, приготовиться! Лучники подняли свое оружие, чтобы увеличить дальность полета стрел, натягивая тетивы до ушей в готовности послать их высоко в воздух. ‘Стреляй!’ Просвистел четвертый залп, оставив после себя минутную тишину, прежде чем стрелы дождем посыпались на бегущих рабов и воинов, вызвав еще больше криков и паники, и Марк знал, что Леонтий повторит свой сигнал рукой до того, как жест будет сделан.

‘ На расстоянии трехсот шагов, приготовиться! Луки теперь были направлены вверх, к звездам, их владельцы прилагали все возможные усилия к своему оружию, чтобы направить его высоко в ночное небо для максимальной досягаемости. ‘Стреляй!’

Крики бедствия теперь раздавались издалека и казались странно усталыми для ушей Марка, как будто те люди, пораженные этим последним залпом, были настолько измучены своим бегством, что у них не было больше сил протестовать против своей жестокой судьбы, чем издать стон отчаяния. Леонтий кивнул фракийскому префекту, который с непроницаемым выражением лица повернулся к своим людям.

‘ Лучники, отойдите. Первое копье, отведи их обратно в казармы.’

Офицеры наблюдали, как фракийцы сходили со стен с пустыми лицами, их разум был закрыт для того опустошения, которое они причинили беззащитным рабам. Доносившиеся из канавы под ними крики раненых были единственным звуком, оставшимся в том, что в остальном было внезапной тишиной, неуместной после хаотического шума долгого дня. Леонтий мрачно поздравил Скавра, хотя в его голосе безошибочно угадывалось облегчение.

- Что ж, на этом их работа на остаток ночи должна закончиться. Вдохновенная тактика, трибун, учитывая, что у вражеских лучников явно не было возможности нанести ответный удар в темноте.’

Скавр кивнул, его лицо исказилось от скрытого ужаса этого короткого действия.

- Спасибо тебе, Леонтий. И у меня есть еще одно предложение. Моя группа возьмет на себя ответственность за канаву до конца ночи. Почему бы не дать вашим британцам небольшой отдых? Я полагаю, утром они столкнутся с новым натиском.’ Трибун благодарно кивнул, и Марк понял, что упустил из виду то, что было болезненно очевидно для молодого римлянина. Юлий взглянул на него, и по выражению его глаз стало ясно, что цель, с которой Скавр взял на себя ночную стражу, была столь же ясна первому копью.

- Благодарю вас, трибун. Возможно, наши первые копья могли бы организовать передачу?’ Скавр безучастно кивнул, отвернулся и уставился в темноту, его лицо стало твердым, как камень. Марк подошел к нему сзади, тихо проговаривая его просьбу.

‘ Трибун, прости меня, если я буду говорить с тобой откровенно, но ты не должен этого делать. Я понимаю, что вы чувствуете ответственность за людей, лежащих там ранеными, но. .’