Золотое дно (сборник)

стлявый унтер приказал встать и тех, кто не мог под­

няться, убивал, как больных усталых лошадей: выстрел

в ухо. Кроня Солдатов посторонне смотрел на происхо­

дящее, и вдруг взгляд его столкнулся с глазами кост­

лявого унтера, тот засмеялся, показывая крепкие ж ел ­

тые зубы, и что-то сказал врачу, который безучастно

стоял в дверях.

Странная игра началась, и бессловесной игрушкой

в ней волею обстоятельств стал Солдатов. Выстрелы

приближались к нему, а Кроня безучастно леж ал, будто

желанно ожидая смерти. Порой он переводил взгляд

на однорукого, тот стоял навытяжку, закаменев суту­

лой спиной, и только лицо с большими ушами, дольны­

ми морщинами на щеках и войлочными бровями напря­

женно жило и мучительно вздрагивало, потому что

этот человек понял разговор и сейчас знал что-то, не­

ведомое другим.

Внезапно босыми жесткими пальцами правой ноги

он больно ткнул Кроню в бедро и сказал едва слышно

одними губами:

— Ну вставай же, мой мальчик, иначе твоя одиссея

кончится, не начавшись, и мне будет обидно за твою

юную жизнь... Ну шевелись! — вдруг закричал он не­

терпеливо и зло, а лицо покрылось влажной бледностью

и глаза испуганно и потерянно метнулись по зале.

Кроню это лицо смутило и взволновало, а костля­

вый немец, легко сутулясь, неспешно и как бы обречен­

но придвигался к нему, и ободряющая улыбка — мол,

держись, ведь умереть так просто — жила на его де-

211

реббнском йеснуШчатом лице. Эта улыбка испугала

Кроню, и он внезапно подумал, что смерть действитель­

но пришла за ним. И видя ее в лицо, ощущая ее зноб­

кое тяж елое дыхание, он попятился по осклизлой соло­

ме в самый угол и, цепляясь пальцами за влажную

ш тукатурку стены, стал косо приподниматься, будто

собирался влезть на стену и нащупывал ладонями вы ­

боины, искал, куда удобнее поставить ногу. Так, при­

тираясь спиной к стене, Кроня разогнулся и встал

впервые за много дней, а немец, холодно улыбаясь, по­

дошел к Солдатову и небрежно, будто играя, толкнул

его в плечо. Но Кроня устоял и даж е шагнул вперед и

через плечо костлявого унтера увидел на болезненном

лице капитана горькую холодную усмешку, и опять вне­

запно подумал, что все будет хорошо и он, Кроня Сол­

датов, проживет долго-долго.

Потом всех, кто мог двигаться, вытолкнули из шко­

лы на пустынную сельскую улочку под низкое набух­

шее небо, конвой оцепил горстку измученных людей и

погнал в сторону синей напрягшейся тучи. Стоял ноябрь

на самом рождении, по сторонам разлившейся дороги

леж али сугробы обмороженных до черноты листьев, де­

ревья в садах были раздеты и холодны, окна в уцелев­

ших домах темны и сиротливы, и по всему селу было

разлито неспокойное чувство тревоги и ожидания.

Пленных гнали спешно, словно торопились оставить

село за спиной, очутиться в одиночестве в пустых полях

и покончить со всем этим делом. Кроня проваливался

по колено в лужи, кальсоны вязали мокретью ноги,

влажный промозглый ветер студил тело, и Солдатову

страшно подумалось, что ему не дойти даж е до края

улицы. Он дышал хрипло, грудь рвалась от мокрого

каш ля, и Кроня, глядя под ноги, боялся упасть и з а ­

хлебнуться в густой дорожной жиже. Но внезапно его

кто-то поддержал, просунув руку под мышку, и голую

спину оцарапал заскорузлый рукав рубахи.

— Кто ныне рано ложится, тот совсем не встает, —

услышал Кроня знакомый хриплый голос, но не отве­

тил, ибо не было ни сил, ни охоты, а лишь благодарно

взглянул в бровастое, совсем стариковское лицо.

А когда покидали село, закрапал дождь, редкий и

тяжелый, как град, и сквозь нечастую сетку дождя

Кроня вдруг разглядел осевший к дороге неухоженный

212

домок с седой дуплистой вишней под окнами, сразу

узнал его, словно бы нарисовал в памяти, и почему-то

стал отыскивать желтую старушку с непотухшими гл а­

зами. И Кроне почудилось, что в боковом стекле мельк­

нула ее прозрачная тень и растворилась. А когда со­

гнали всех в поля, Кроня еще раз обернулся, словно

бы запоминая этот домок и предчувствуя, что вскоре

волею обстоятельств он опять окажется здесь и ста­

рушка с непотухшими глазами в заплесневелом сум ра­

ке погреба будет часто и плаксиво вздыхать, пеленая

Кронино тело в простиранные холсты.

А редкий ленивый дождь внезапно перешел в ско­

рый и ледяной: он хлестал по несчастным длинными

синими розгами, вбивая пленных в надувшуюся ж ид­

кую грязь. Некоторые не выдерживали, их сбивал с

ног мутный поток воды, и они, неловко замахиваясь ру­

ками, падали на четвереньки, а потом и плашмя, з а ­

хлебываясь дождем и грязью. Кроня висел на плече

однорукого и, задыхаясь от ливня, прятал лицо за его

спину, которая парила от влаги и была еще теплой.

И Кроня принимал эту помощь с детским безразличи­

ем, как само собой разумеющееся, о чем не полагалось

даж е размышлять.

Километрах в трех от села повстречался хуторок,

который чудом обошла война и оставила в сохранно­

сти две избы и колхозный амбар, куда и загнали кон­

воиры пленных, толкая их в спины. Середина амбарной

кровли порушилась, и потому дождь хлестал в земляной

пол и вытоптал его, как стадо голодных овец. Раненые

сразу расползлись по углам, где еще леж али ворохи

старой соломы и половы, а вверху темнела крыша.