Золотое снадобье

Все происходило чинно и благородно, так почему же Винни житья не было от «мурашек», вещавших: сегодня непременно что-то случится?! По уму, следовало бы доложить о предчувствиях Тео, которому Винни целиком и полностью доверял, но Тео уже сидел все равно что запертый в офисе Бродгёрдла. Помогал депутату готовить заключительный спич. Для Винни запретных уголков в городе не было, но, к сожалению, при попытке войти в здание парламента он бы выделялся в толпе, как муха в пудинге.

В это утро Бродгёрдл удовольствовался всего лишь двумя прогонами заключительной речи – так уверен он был в своем даре убеждения. Пил уже приготовил выверенный чистовик и теперь ерзал за столом, восхищенно предвкушая великое событие.

Спустя довольно продолжительное время Бродгёрдл вышел из кабинета и встал между столами старшего и младшего помощников: живое воплощение Политического Достоинства. Черные волосы, тщательно уложенные и покрытые лаком, сверкали, как начищенный шлем. Черная борода составляла волосам достойное дополнение. Усы, похожие на сороконожку, обманчиво покоились под носом, готовые ко всему. Ухоженные руки прятались в белоснежных перчатках. Массивный корпус прилично случаю облекал строгий коричневый пиджак. Бродгёрдл сверился с часами и убрал их в жилетный карман.

– Итак, джентльмены, приступим, – сказал он, и его голос породил эхо в стенах приемной.

Гамалиель Шор и Плиний Граймс уже произнесли финальные спичи; Бродгёрдл, естественно, устроил так, чтобы выступать последним. Два других кандидата успели уйти в свои офисы, толпа, собравшаяся у ступеней парламента, приготовилась слушать третьего. Подразумевалось, что речи дадут колеблющимся избирателям возможность хотя бы в последний момент ознакомиться с доводами разных партий. Оглядев толпу, Тео понял: на самом деле большинство этих людей уже сделали выбор. Сюда они пришли в основном для того, чтобы ошикать или поддержать кандидата.

Бродгёрдл встал на возвышение и тоже обвел взглядом толпу. Она была куда меньше той, к которой он обращался в начале месяца по поводу смерти премьера. Депутат гордо откинул голову и начал:

– Бостонцы! Я полагаю, что правильному политику следует по необходимости пускать в ход слово и дело и ни тем ни другим лучше не злоупотреблять. Поэтому сведу свои замечания к минимуму. Прискорбная утрата нашего любимого премьера, Сирила Блая, сделала необходимыми нынешние внеочередные выборы – и вот я стою перед вами, чтобы рассказать, почему наша Западная партия предлагает вам не просто наилучший жизненный план, но такой, который непременно одобрил бы покойный премьер. Ибо он понял, к сожалению, слишком поздно, что наша эпоха – наша великая эпоха! – чревата великими обещаниями. Мы постыдно долго играли слишком пассивную роль. Мы росли, точно губка, на восточном побережье, впитывая волны чужеземцев, являвшихся из Пустошей, Объединенных Индий и более далеких стран, мы даровали этим пришлым людям все блага нашего общества, взамен же получали сущие крохи! Так вот, я вас спрашиваю: неужели такова наша натура? Неужели мы – губка? Такими ли мы останемся в памяти грядущих эпох? «Эпоха губки» – вот как нас назовут?

Голос Бродгёрдла гремел гневом. Из толпы слышались выкрики:

– Нет!

– Никаких губок!..

– Говорю вам, – продолжал он, – мы должны прекратить быть губкой! Мы должны стать волной! Наша эпоха могуча, и нам следует вести себя достойно ее мощи. Мы должны закрыть свои границы для влияний востока и взамен устремиться на Индейские территории и север Пустошей! Мы возвысим эти края, как волна вздымает корабль!

Бродгёрдл сделал паузу, ожидая аплодисментов, но мгновение тишины прорезал совсем неожиданный голос.

– Защитите наш дом! – взвился над лужайкой пронзительный крик. – Оставьте Индейские территории индейцам!

Тео стоял у самого ограждения. Он посмотрел вниз и увидел небольшую группу людей, державших отпечатанный плакат со словами: «СОХРАНИТЕ ДОГОВОРА! ЗАЩИТИТЕ НАШ ДОМ!»

Это были люди, приехавшие из Индейских территорий. Мужчины и женщины, старые и молодые. Женщина, чей выкрик так всех удивил, выглядела особенно решительно.

– Новый Запад и так забрал вполне достаточно! То самое место, где вы стоите сейчас, было некогда индейской землей. Посмотрите, что с ним сталось!.. Сохраните договора, защитите наш дом!

Ее спутники стали скандировать, как припев:

– Сохраните договора, защитите наш дом!

Толпа вокруг протестующих, казалось, онемела от неожиданности. Кто-то уставился на Бродгёрдла, ожидая реакции. Тео чувствовал, как росла его ярость. Последовала долгая-долгая пауза…

Тео ждал, затаив дыхание. Грэйвз многое мог вынести, но не публичное унижение. Обыкновенные нападки большей частью воспринимались Могилой как удачная возможность дать сдачи, да с приварком. Оскорбления перед лицом толпы приводили его в ярость. Просто потому, что оскорбить в ответ всю толпу физически невозможно.