Золотое снадобье

Девочка сглотнула. Взглянула на хозяйку гостиницы: та смотрела в огонь, словно там ей представали видения. Звук, раздавшийся в комнате, вернул женщину к настоящему. Она встала с кресла, медленно разогнула по очереди каждый сустав. Потом, шаркая ногами, вышла из комнаты. Софию пробрала дрожь.

– Я по-прежнему хочу добраться до дневника, – сказала она. – Там могут быть последние слова моей мамы… Теперь я еще больше хочу их прочесть. Но сначала, думается, мне нужно попасть в Авзентинию. Я попрошу у них карту.

Эррол и Златопрут переглянулись.

– Вот только это место, Авзентиния, похоже, пропало, – мягко возразил сокольничий.

София покачала головой:

– Оно не пропало. Быть может, там границы передвинулись. Или Темная эпоха город в плену держит… Но чтобы он пропал насовсем – не верю!

Вещая задумчиво на нее посмотрела. Потом на Эррола – со значением. Он хотел что-то ответить, но передумал.

– Что ж, хорошо, – сказала Златопрут.

– Мы проводим тебя в эту, как ее, Мурзию, и будем по мере сил помогать, – добавил Эррол.

– Я что-то сомневаюсь, что Муртия существует, – сказала им София. – Спустя несколько месяцев после исчезновения родителей мой дядя стал обращаться к своим друзьям-исследователям, чтобы поискали их, если попадут в Папские государства… Так вот, ничего не было найдено. А в прошлом декабре пришло письмо от отца. Письмо, которое он отправил десять лет назад… Там упоминалась Авзентиния и утраченные пути. Дядя Шадрак сразу написал всем, кого знал… Никто и слыхом не слыхивал ни про то, ни про другое!

– Я изучала те же карты, что и он, – продолжала девочка. – Я даже сюда их с собой привезла… Муртия на них действительно есть. Но это довольно старые карты. По ним еще мои мама с папой свое путешествие планировали… Думается, Темная эпоха, поглотив Авзентинию, расползлась еще дальше и окутала Муртию. То-то и не стало никого, кто помнил бы такую деревню… Почем знать, что там теперь!

В глазах Златопрут зажглись странные огоньки.

– Не удивлюсь, если именно так все и окажется, – тихо проговорила она. – Что ж, мы все равно пойдем с тобой. Разыщем если не Муртию, так Авзентинию. А если и ее не окажется, поедем в Гранаду за дневником!

Она внезапно насторожилась.

– Кто-то едет по дороге… несется во весь опор. Не из Золотого Креста… Одинокий всадник… то есть всадница. Она спешит нам на помощь! – Златопрут нахмурилась: – Но почему…

У двери прошаркали поспешные шаги. Старая хозяйка что-то крикнула Эрролу и припустила прочь.

– Четырехкрылы, – бросил сокольничий. Подхватил лук, колчан и побежал к двери. – За мной! – позвал он через плечо. – Внутри оставаться нельзя! Они проломят крышу и все выгребут. Они так всегда поступают…

– Но мой рюкзак… – начала было София.

– Забудь про барахло, репеёк, если жизнь дорога!

Эррол схватил Софию за руку и потащил за порог, где мало-помалу занимался рассвет.

В серой предутренней мгле над головой ныряли и кружились два крылатых создания. Снизу они казались совсем маленькими – не крупнее летучих мышей. Они беспрерывно кричали: звук был, словно водили рашпилем по металлу. Когда настало мгновение тишины, послышался топот копыт мчащегося коня. С востока галопом скакала светло-серая лошадь.

– Там всадница, – ответила Златопрут на невысказанный вопрос. – Она не причинит нам вреда.

– Держитесь под открытым небом, – повторил Эррол. – Так безопаснее.

Златопрут обняла Софию и притянула поближе к себе.

– Ты можешь с ними говорить? С четырехкрылыми? – спросила девочка. – Как с Сенекой?

– Я пыталась. – Вещая с досадой смотрела вверх. – Будто со стеной беседуешь. Они ничего не слышат. Ничего не говорят. Я таких тварей никогда еще не встречала…

Снижаясь, четырехкрылы пугающе увеличивались в размерах. Они опять раскричались, хрипло, зловеще. Приближалась и всадница. Уже можно было рассмотреть вьющийся плащ, мелькающие ноги коня и пыль, летящую из-под копыт.

А потом, как-то внезапно, четырехкрылы бросились на добычу. Один вытянул когтистые лапы и спикировал на гостиницу. Мощное тело облекали иссиня-черные глянцевитые перья. Слегка изогнутый клюв сверкал, точно отполированная коса. Огромные глаза – два золотых шара без радужки и без зрачка. Под ударом громадной птицы крыша смялась, как порванная бумага, и провалилась вовнутрь. Дом, где только что сидели путешественники, по сути, перестал существовать. Бьющиеся крылья крушили остатки стен.

– Держитесь позади меня, – пробормотал Эррол. – Он нас еще не заметил. Они первым делом всегда рвут лошадей… Надо убить обеих тварей, причем быстро. Сейчас спустится вторая…

Второй четырехкрыл с криками подоспел к тому, что уже возился в развалинах. У этого было всего три крыла. Вместо четвертого торчал бесформенный пенек, поросший редкими перьями. Между ними виднелась белая кожа. Как раз когда второй четырехкрыл врезался в остатки гостиницы, серая лошадь подскакала вплотную и остановилась, присев на задние ноги. С нее соскочила женщина с арбалетом наперевес.

Она тотчас подоспела к Эрролу и, встав с ним рядом, прицелилась в четырехкрылов.

– Ахора! – сказала она. – Эль рото эс мио!