Золотое снадобье

– Не знаю, – сказал он, покачав головой. – Похоже, придется нам идти на войну. Армия у Нового Запада невелика, значит Бродгёрдлу понадобятся ополченцы из штатских.

Нетти круглыми глазами смотрела на отца:

– И ты воевать пойдешь?

Грей накрыл руку дочери своей.

– Нет, деточка. Я почти уверен, что меня не призовут. Мы с мистером Калькатти, благодарение Судьбам, староваты для ополчения, – сказал он, и домоправитель кивнул. – Если только не станет совсем уж туго, под призыв мы не попадем.

– Совсем туго?.. – эхом откликнулась Нетти. – Ты полагаешь, это возможно?

– Откровенно говоря, с определенностью сказать невозможно. Особенно с таким премьером, как нынешний. Бродгёрдл – экстремист. И меры будет принимать соответствующие.

– Как же он мне не нравится! – вырвалось у Нетти. – Жуткий тип! Жуткий!

Она еще не договорила, когда во входную дверь постучали. Миссис Калькатти сразу встала и пошла открывать. В столовой было слышно, как отворилась дверь, потом долетел женский голос, тихий и напряженный. Еще через мгновение экономка вернулась, сопровождаемая женщиной постарше. Та выглядела очень встревоженной и вела с собой маленького мальчишку в лохмотьях. Грей узнал женщину: это была Сизаль Клэй, экономка Шадрака Элли.

– Мистер Грей, – старательно сохраняя видимость нормальности происходящего, сказала миссис Калькатти. – Тут вас спрашивает некая миссис Сизаль Клэй. Говорит, по срочному делу. Ее привел один из ваших офицеров. Он за дверью стоит.

– Простите, что от завтрака отрываю, инспектор, – заметив на столе газету и чашки, извиняющимся тоном проговорила миссис Клэй. – Особенно в свете нынешних новостей… Боюсь только, тут дело еще более неотложное.

Она замолчала и нервным движением стиснула руки.

– Слушаю вас, – подбодрил женщину инспектор.

– Оно касается премьер-министра Бродгёрдла и… и нашего Тео. Теодора Константина Теккари.

– Что же случилось?

Миссис Клэй набрала полную грудь воздуха:

– Видите ли, инспектор… Тео, вероятно, многовато на себя взял… в общем, он вел независимое расследование убийства премьер-министра Блая.

Грей нахмурился. На его личном горизонте возникло темное облачко очередной неприятности.

– Так вот, он давай разузнавать и очень многое выяснил… Но дело в том… – Миссис Клэй откашлялась. – Дело в том, что для пользы расследования он был не до конца честен с вами. Собственно, это касается и меня.

Брови инспектора сдвинулись еще круче.

– Тео уверен, что вина за убийство ложится полностью на Бродгёрдла, – с усилием продолжала экономка. – Он решил искать улики, доказывающие его причастность. Он назвался чужим именем и более двух недель проработал в офисе у Бродгёрдла. По его словам, много подозрительного обнаружил. А потом… Вчера поздно ночью он был с Уинстоном. – Она указала на оборвыша. – И пошел в офис Бродгёрдла, в какой-то встрече участвовать. Проходит полчаса, Бродгёрдл выходит из парламента и удаляется, а Тео нет как нет! Уинстон всю ночь прождал… – Она собралась с силами и довершила рассказ: – Мы очень тревожимся за него! Как бы с ним чего плохого не случилось в том офисе.

Грей взял в руку часы и пальцем стал постукивать по крышечке. Для тех, кто знал инспектора, это был верный знак предельной обеспокоенности. Миссис Калькатти изумленно моргнула. Мистер Калькатти смотрел на всех по очереди, ничего не понимая. Нетти слушала очень сосредоточенно. Проницательный прищур делал ее саму на себя не похожей.

– То, чем он занимался, крайне опасно, – сказал наконец инспектор. – О какой же улике вы говорили?

– У Тео есть карта. Только не обычная. Она вобрала воспоминания… Она повествует о другом преступлении, связанном с убийством премьера.

– Понятно, – с сомнением отозвался Грей. – А еще какие улики ваш Тео обнаружил и скрыл?

– Ну… – Миссис Клэй залилась пунцовым румянцем. – Если вы имеете в виду балахон и перчатки с места преступления… и тот нож.

Последовала долгая пауза, по ходу которой экономка так и не отважилась поднять глаза на инспектора.

– Что еще за балахон, перчатки и нож? – спросил он с металлом в голосе.

Она вновь вздохнула так глубоко, словно в ледяной пруд нырнуть собиралась. Сунула руку в корзинку, которую принесла с собой, и вытащила белый объемистый сверток. Даже не спрашивая разрешения – боялась, что, если заговорит, сил не хватит продолжить, – она выложила сверток на стол. Развернула белую простыню – и супруги Калькатти ахнули.

Внутри лежали перчатки и балахон, сплошь окровавленные, и при них – короткий нож.

– Вот, – прошептала миссис Клэй.

Она смотрела себе под ноги. А если бы подняла глаза, то увидела бы, что инспектор Грей был не столько рассержен, сколько потрясен и напуган. Думалось ему при этом – и далеко не в первый раз – о том, что люди из самых добрых побуждений умудряются творить несусветные глупости, да по ходу дела еще и серьезные преступления совершают. Он постоянно сталкивался с такими случаями на работе, и они более всего другого приводили его в отчаяние. Вот ловить и закрывать злодеев было легко. Даже приятно. А возиться с преступлениями, которые совершали добрые люди, наворотившие глупых ошибок…