Золотоглазые

Дверь отворилась лишь настолько, чтобы в нее мота протиснуться Алиса Морган. Она вошла и быстро затворила ее за собой. Капитан удивился, увидев женщину. Она всегда старалась держаться в тени и напоминала о себе не часто, да и просьбы ее передавал муж. Капитан заметил в Алисе некоторые перемены. Как и все, она сильно похудела, а в ее глазах сквозила тревога и озабоченность. Пальцы ее рук были в постоянном движении, сжимаясь и разжимаясь… Было ясно, что она не знает, с чего начать. Он ободряюще улыбнулся.

— Садитесь, миссис Морган.

Она пересекла комнату, слегка щелкая магнитными подошвами и села в кресло. Сидела она напряженно, на самом краешке.

Да, это путешествие не для нее, вновь отметил он. В конце концов она могла бы быть милой маленькой хозяйкой дома, но не более. Зачем этот глупец-муж сорвал ее с насиженного места — тихой, уютной заводи городских окраин, спокойного быта, жизни, где она была защищена от любых невзгод и тревог. Его снова удивило, как безропотно и стойко она выдерживает все лишения аварийного судна. Видно, судьба подарила ей мужественный характер. Он говорил с ней мягко и спокойно, а она напоминала настороженную птицу, готовую в любую минуту сорваться и умчаться прочь.

— Чем могу быть полезен для вас, миссис Морган?

Пальцы Алисы сплетались и расплетались. Она следила за ними. Потом подняла глаза, попыталась что-то сказать, но передумала.

— Это не так просто, — пробормотала, наконец, она обреченно.

Стараясь успокоить ее, он тихо произнес:

— Не надо нервничать, миссис Морган. Лучше скажите мне, что вас мучает. Кто-нибудь из них… пристает к вам?

Она покачала головой.

— Ах нет, капитан Винтерс. Совсем не то.

— Так что же?

— Наш рацион. Мне не хватает пищи.

— Как и всем нам, — сказал он коротко.

— Знаю, — нетерпеливо ответила она. — Знаю, но…

— Что "но"? — спросил он холодно.

Она перевела дыхание.

— Тот человек, что умер вчера, Боуман. По-моему, я могла бы рассчитывать на его порцию…

Предложение так и осталось неоконченным, так как она подняла в этот момент глаза на капитана.

Он даже бровью не повел, только почувствовал, что она поняла по его взгляду, насколько он удивлен ее предложением. Более наглого и жестокого ему ничего в жизни не приходилось слышать. Он сразу и не нашелся, что ответить. Ее глаза встретились с его, но что удивительно, в них было еще меньше робости, чем прежде. А стыда — так и совсем как не бывало.

— Я должна получать больше пищи, — сказала она, делая ударение на каждом слове.

В капитане Винтерсе поднимался гнев.

— С чего вы это взяли, что имеете право на долю погибшего человека! Я даже не хочу произносить тех слов, которыми стоило бы ответить на эту наглость, глупая девчонка. Но вы должны понять одно: мы делим, и все делим поровну. Смерть Боумана — это трагедия. Да, она на несколько часов или дней продлит нашу жизнь, так как мы будем есть его порцию. Но все вместе, а не вы одна. Думаю, вам лучше сейчас же уйти.

Но Алиса Морган даже не двинулась с места. Она сидела, поджав губы и чуть прищурив глаза. Даже несмотря на свой гнев капитан удивился ее спокойствию. На его глазах домашняя кошечка вдруг превратилась в хищника. Она сказала упрямо:

— До сих пор я не просила для себя никаких привилегий, капитан. Я не требовала бы и сейчас, если бы это не было абсолютно необходимым. Но смерть человека дала нам какой-то резерв. И я должна получать больше пищи.

Капитан снова вспылил.

— Смерть Боумана не дала нам никакого дополнительного резерва, и тем более не стала какой-то счастливой случайностью. Я повторяю, единственное: она увеличила наши шансы выжить, на день или два отдалив смерть. Думаете, что остальные чувствуют себя лучше и меньше вас нуждаются в пище? По-моему, то, что вы говорите, — это просто наглость.

Она подняла руку, останавливая его. От тяжести ее взгляда он как-то смешался, оробел и, опять удивившись, подчинился…

— Капитан. Посмотрите на меня внимательней, — сказала она резким голосом.

Он присмотрелся. Внезапно его чувство гнева уступило место жуткому потрясению. Будто обухом по голове. На ее бледных щеках выступил слабый румянец.

— Да, — сказала она. — Теперь понимаете, что вам придется давать мне больше пищи. Моему ребенку нужно дать шанс, чтобы он выжил.

Капитан смотрел на нее как завороженный. Наконец, он закрыл глаза и провел по лицу рукой.

— Господи милостивый, это же чудовищно, — пробормотал он.

— Нет, это не чудовищно, тем более, если мой ребенок выживет, — проговорила Алиса Морган серьезно, будто все давно обдумала и взвесила. Он беспомощно взглянул на нее, не вымолвив ни слова. А она продолжила. — Вы же видите, мы никого не ограбим. Боуману больше не нужна его порция, а моему ребенку необходима. Это ведь очень просто, не правда ли, — она вопросительно взглянула на капитана. Он не нашел, что ответить. Поэтому она добавила: — Так что, как видите, все будет честно. Я теперь — это два человека, не так ли? И мне необходимо больше пищи. А если вы не дадите мне ее, вы убьете моего ребенка. Поэтому вам придется, придется… Мой ребенок должен жить, он должен…